Волга (июль 2007)

Дефицит свободно конвертируемых в мире общенациональных успехов (в политике, спорте, шоу-бизнесе, просто бизнесе и т. п.) в последние годы стал для российского общества хроническим. Строго говоря, такие успехи по-настоящему закончились гораздо раньше, чем десять лет назад, но только в начале XXI столетия Россия ощутила болезненную потребность в хоть каких-нибудь победах и прорывах. Поскольку удовлетворить эту потребность оказалось нечем, быстро нашелся гораздо менее честный и гораздо более пошлый ее заменитель: теперь любое международное состязание (от чемпионата мира по футболу до именно в эти годы ставшего таким популярным в нашей стране конкурса «Евровидение») для россиян вообще и федеральных телеканалов в частности превратилось в очередной повод для, в общем-то, постыдных разговоров о том, что никто нас не любит, все презирают, засуживают, вредят. Образ «врагов России», которые постоянно подстраивают нам поражения в песенных конкурсах, срывают сделки между «Северсталью» и «Арселором», провоцируют революции в сопредельных странах и так далее, - этот образ в последние годы стал, пожалуй, самым распространенным стереотипом российского общественного сознания.

Наверное, именно поэтому эхо решения проходившей в Гватемале сессии Международного олимпийского комитета оказалось настолько оглушительным: привыкшая к постоянным поражениям во всех возможных сферах Россия прильнула к телеэкранам (рейтинги гватемальских трансляций каналов «Первый» и «Спорт» превысили 50%), ожидая очередного провала. Вместо провала, однако, свершилось чудо: с перевесом в четыре голоса российский курорт Сочи обошел южнокорейский Пхенчхан и стал столицей зимней Олимпиады 2014 года. Впервые в постсоветской истории и всего лишь второй раз за всю историю олимпийского движения (после Москвы-1980) Россия примет Олимпийские игры.

Олимпийский регламент устроен так, что место проведения очередной Олимпиады определяется за семь лет до ее начала. И это значит, что на ближайшие семь лет город Сочи станет неиссякаемым источником всевозможных новостей, чаще всего плохих. Мы наверняка не раз услышим о том, что олимпийские объекты не могут быть сданы в срок, что деньги, выделяемые на организацию Олимпиады, бессовестно разворовываются подрядчиками и чиновниками, что уникальный заповедник из-за олимпийских строек находится под угрозой, что российская школа зимних видов спорта, прежде всего хоккея и фигурного катания, исчерпав запас советской прочности, вот-вот окончательно погибнет. Да и сам северокавказский регион, частью которого является курорт, несмотря на все антитеррористические успехи последнего времени, вполне может основательно полыхнуть. Семилетка олимпийского ожидания рискует превратиться в самую драматичную - и очень долгую - медийную историю десятилетия, превосходящую по взрывоопасности и потенциальной скандальности все нынешние долгоиграющие проблемы, включая «проблему-2008». Уже сейчас интрига вокруг персонального состава координационного комитета «Сочи-2014» почти превосходит по напряженности интригу вокруг имени будущего президента, тем более что, по одной из версий, именно будущий преемник и возглавит этот комитет.

Есть, впрочем, другая версия. Согласно ей, комитет возглавит не будущий президент, а, наоборот, уходящий, и прежде всего для того, чтобы на семь лет вперед стать источником одних только хороших новостей. Тогда все объекты будут сдавать в срок, воровство рассеется, как сон, как утренний туман, хоккей с фигурным катанием немыслимо процветут, и на границе с сожженной войной Абхазией возникнет незыблемый рай с развитой, евростандартной инфраструктурой. Драма выйдет с хорошим концом. И тогда выяснится, что все вековые беды Родины, которые нельзя ни одолеть, ни изжить, можно снять одним решением, принятым в далекой Гватемале.

Ю. Л.

Затейливая нежность

На смерть Дмитрия Александровича Пригова

Школьником, в смутном и романтическом 1991 году, я купил где-то по случаю альманах под названием «Личное дело». Эта быстро зачитанная мной до состояния полной негодности книжка ушла по рукам, но осталась в памяти: именно там я впервые прочел Дмитрия Александровича Пригова и осознанно полюбил его сочинения.

Знаменитая фотография «поэт в телефонной будке» и подборка текстов из числа классических: Милицанер, Таракан, Беляево, Рейган, азу, килограмм салата рыбного, когда в матросочке нарядной и еще одно, чудесное, которое служило мне этаким нравоучением еще в детстве, дома:

Только вымоешь посуду
Глядь - уж новая лежит
Уж какая тут свобода
Тут до старости б дожить
Правда, можно и не мыть
Да вот тут приходят разные
Говорят: посуда грязная -
Где уж тут свободе быть.