Волга впадает в Гудзон

Терпеливо выстояв раннюю обедню в обществе двоих личных охранников, переминавшихся за спиной шефа и неуверенно крестившихся вслед за ним в положенных местах службы, Вагин подошел к священнику, благословлявшему прихожан, в числе последних и, приложившись к кресту, улыбнулся батюшке.

— Я уже давно обратил внимание, — произнес он негромко, — канун[1] у нас не нов, да и маловат для такого храма. Могу я пожертвовать на новый? И довольно ли будет для этого, скажем, тысячи долларов?

— Благослови вас Господи, — глаза священника невольно округлились, — только, Руслан Петрович, на то, чтобы канун поменять, и половины вполне бы хватило.

— Ничего, батюшка, — усмехнулся Вагин, — полагаю, если что останется, так у храма ведь и иные расходы имеются — во славу Божию…

— Благослови тебя Господи, сынок, — растерянно пробормотал священник, все еще недоверчиво провожая взглядом пачку стодолларовых купюр, исчезающую под пальцами Вагина в прорези ящика для пожертвований, стоявшего возле алтаря, и мысленно благодаря Бога за то, что у богатого прихожанина хватило такта опустить деньги именно туда, а не сунуть в руки ему лично.

Склонив голову под благословение, Руслан Петрович между тем, прежде чем выйти из храма, подошел уже во второй раз за утро к распятию и, перекрестившись, прошептал так тихо, что даже следовавшие за ним по пятам охранники не разобрали:

— Господи, благодарю Тебя за избавление от врага видимого, иноверца без имени, в Твоей Книге жизни не вписанного!..

И лишь после этого счел возможным покинуть маленькую церквушку, в которой и отстоял службу: Руслан Петрович Вагин втайне гордился тем, что предпочитает свой маленький и ничем особым не примечательный храм роскошным соборам, считая это исполнением одного из послушаний, посланных ему Богом…

Когда его черный «мерседес» достиг головного офиса «Русь-металла», никто уже, включая охранников, не признал бы в господине Вагине того смиренного прихожанина, каким он являлся еще полчаса назад. Крепкий, широкоплечий, немного приземистый блондин с острым взглядом холодноватых серых глаз и уверенно сжатыми, твердыми губами, недавнего жертвователя не напоминал решительно ничем. Прошествовав по длинному, устланному ковровой дорожкой коридору к своему кабинету среди почтительно расступающихся перед грозным шефом, снующих из кабинета в кабинет сотрудников, он достиг своей просторной приемной и, прежде чем войти в святая святых фирмы, на ходу бросил вышколенной секретарше:

— Соедини меня с Томилиным… Хотя нет, вначале свяжись с администрацией, узнай, когда похороны, нужен текст соболезнования, венок от меня лично. Насчет Томилина выясни, на месте ли. Кофе готов?

Кофе, разумеется, был готов. И вскоре глава «Русь-металла», а также один из наиболее крупных акционеров осиротевшего концерна «Россвияжэнерго» господин Вагин, хмуро отхлебывая обжигающий, ароматный напиток, выслушивал сообщение своей секретарши о том, что Всеволод Иванович Томилин на месте отсутствует.

— Он в прокуратуре, Руслан Петрович, — робко доложила девушка. — Говорят, вряд ли освободится раньше полудня, они ждут его к обеду, но это не точно…

— После двенадцати позванивай к ним в офис, как только Томилин объявится, соедини меня с ним… Что насчет похорон?

— Полной ясности пока нет, сказали, никто пока не знает — из-за судмедэкспертизы, что ли…

— Ладно, свободна. Хотя нет, вызови ко мне Каретникова, а летучку перенеси на час. Пока все.

В ожидании своего первого заместителя Валентина Каретникова Руслан Петрович слегка расслабился и даже, совершенно для себя неожиданно, тихонечко икнул. Поспешно глотнув вслед за этим кофе и припомнив народную примету — икается, когда тебя кто-то вспоминает, — усмехнулся: господин Вагин ничуть не сомневался, что в прокуратуре, куда, как выяснилось, отправился Томилин, без упоминания о его персоне никак не обойдется. Но это обстоятельство его в данный момент ничуть не волновало.

Кофе был допит как раз вовремя — Валентин Каретников, подтянутый молодой человек в строгом черном костюме и белой рубашке, с аккуратно завязанным полосатым галстуком, объявился на пороге кабинета, держа в руках солидную по объему кожаную папку. Бросив на нее взгляд, Руслан Петрович одобрительно кивнул. За что он ценил Каретникова в первую очередь — так это за сообразительность. Насколько Вагин помнил, в серой кожаной папке находились документы по Сибирской ГЭС, которые и интересовали его наиболее остро в настоящий момент…

— Экспертное заключение геологов догадался прихватить? — поинтересовался он, сухо ответив на приветствие Валентина.

— Конечно, Руслан Петрович…

— Что ж… Садись, приступим…

В соответствии с приметой, нет ли, но относительно упоминания в прокуратуре его имени глава «Русь-металла» не ошибся. Хотя и произошло это несколько позже, чем он предположил.

Всеволод Иванович Томилин прибыл в кабинет Александра Борисовича Турецкого точно к назначенному времени, и первое впечатление, которое произвел и на него, и на Грязнова, было одинаковым: ночь заместитель Мансурова провел явно бессонную.