Воля

Тут возникает еще другое осложнение. Волевые явления не всегда бывают действиями. Еще средневековые писатели описывали три рода волевых явлений. Первое — это фацера, т. е. действование; второе — это нон-фацера, недействование — очень тяжелое, оказывается, воздержание от действия. Например, я держу подразделение под артиллерийским обстрелом; очень трудно не бежать; и мне трудно, и подразделению трудно, но приходится. Или под бомбежкой стоять на крыше, в крышевом охранении, что делали почти все взрослые москвичи подходящего возраста. Свистит ведь в воздухе, хочется сбежать с чердака вниз — никто не бежит, держатся. И наконец, третье — самое тонкое, самое высокое — вати, что проще всего перевести как «терпение», но нельзя сказать, что это точнее всего. Это то, что очень интересный психолог, автор первой русской военной психологии генерал Драгомиров называл упругостью, которую он приписывал русским войскам как величайшее их качество: отступаем, но не ослабляем давления в сопротивлении, опять отступаем, но не ослабляем сопротивление. Это натягивающаяся резиновая нить. Еще неизвестно, когда ты ее дотянешь до некоторой величины, не откинет ли она тебя, как резинка из рогатки. Удержание известного спокойствия, если угодно, — это то, что называется психической упругостью. Психическая упругость довольно картинно описывает саму суть дела. Значит, воля не всегда выражается в действии, и проблема еще более осложняется. Это и приводит к необходимости вести анализ, учитывая сразу возможность приписывать характеристику волевому процессу (акту) безотносительно к тому, в какой форме он происходит.

Вот еще небольшая иллюстрация к состоянию нон-фацера. Рассказывают, что некогда во времена инквизиции некий молодой итальянец был арестован, заключен в тюрьму, ему было предъявлено обвинение в тяжких грехах, и на основании этих обвинений итальянец был подвергнут пытке. Пытка в глазах святой инквизиции — это было своеобразное испытание на правоту или неправоту подозреваемого, обвиняемого. Предполагалось, что если человек не грешен, чист перед Богом, то он вытерпит любые пытки, не взяв на себя ложного признания, и тогда, если он вытерпит пытку, святая инквизиция объявляет его невиновным и не подвергает «казня без пролития крови», т. е. путем сжигания на костре. И вот бедный итальянец был подвергнут ужасным пыткам; сидели секретарь инквизиции и инквизитор, который вел допрос. И допрос ничего не дал: итальянец ни в чем не признал себя виновным. Когда пытка кончилась и инквизитор объявил решение признать этого итальянца невиновным, а тюремщики стали расковывать и освобождать узника, то инквизитор, обратившись к ранее обвиняемому, а теперь реабилитированному молодому итальянцу спросил: «Ты не вымолвил ни одного слова признания, но я слышал, как уста твои шептали «Я вижу тебя» (io te vedo). He иначе, как сама святая дева являлась тебе и укрепляла тебя на то, чтобы перенести жестокие пытки». «Ваше святейшество, — отвечал бывший теперь уже узник, — перед моими глазами мне действительно являлось нечто, но это нечто было тем костром, на котором вы сожгли бы меня, вырвись у меня хоть одно слово признания».

Такая ситуация в проблеме воли привела меня к необходимости предпринять некоторый независимый анализ. Прежде всего я отказался от разыскания в отношении очень сложных форм, таких, как внутренние акты, внутренние поступки, воздержание от действия, вытерпливание и т. д., и решил возвратиться к обыкновенному внешнему действию, рассмотрев аналитически возможности его характеристики в условиях обычного анализа, который теперь часто называют анализом, в основании которого лежит так называемый деятельностный подход. Представим себе обыкновенное волевое, т. е. целенаправленное, действие. За целью лежит мотив в соответствии с общим положением, которое называют деятельностным подходом в психологии. И тогда легко представить себе очень простую схематическую картину. За целью (указанной кем-то или самим собой) может лежать положительный мотив. Тогда действие происходит и энергетически (т. е. по затраченному времени, силе, объему работы, который надо провести) находится в известном соотношении с силой мотивации, точнее — мотива. Оно идет и не попадает в категорию волевых. Можно представить себе обратную картину: за целью лежит отрицательный мотив — неделания, и тогда действие просто не идет. Простая альтернатива: положительный мотив — действие идет, отрицательный мотив — действие не идет. Проще быть не может.