Воля дней (сборник рассказов)

В этом была только часть правды. Антонио никогда не прятался от солнца, стойко перенося любую жару. Он верил, что солнце есть прародитель огня, и что жёлтое лицо с небес внимательно глядит за всяким, кто ходит по земле. В отличие от других соплеменников, кто неизменно бежал и прятался от испепеляющего солнца, Антонио не укрывался от испытывающего внимания своего кумира. Так он надеялся добиться уважения огня. Однажды божество всё же заметит стойкого почитателя и заинтересуется его мотивами. И ожоги, и головокружение — небольшая плата за это.

— Что же, в таком случае ты честно исполняешь свои обязанности. Отец обязательно это оценит.

— Я делаю это не для того, чтобы впечатлить Диего, а для благополучия стаи.

— И именно поэтому однажды это будет признано по достоинству. Если заметил я, заметят и остальные.

Антонио раздражали слова брата. Они показались ему снисходительными, словно бы Антонио был несмышлёным детёнышем.

— Твои слова звучат как утешение. Разве я нуждаюсь в одобрении? Я исправно исполняю обязанности, а раз уж волей старших решено мне начать с малого, что мне с того? — хмуро сказал он.

— Я не считаю, что тебе поручают незначительные дела, — честно сказал Амадей. — Следить за молодняком — очень важная задача. От этого зависит будущее нашей коммуны.

— Отчего же ты сам отлыниваешь от столь ответственного занятия? — насмешливо спросил Антонио.

Амадей секунду помялся, прежде чем ответить, словно бы подбирал слова.

— Ну, вообще-то, я здесь как раз за этим. В окрестностях заметили леопарда, и Диего на всякий случай послал меня тебе в помощь.

Антонио не подал виду, насколько его расстроили эти слова.

— Разумно. Перестраховаться не помешает.

Несмотря на очевидную рациональность решения вожака, внутри Антонио быстро закипали обида и гнев. Его вновь посчитали слишком бестолковым и на выручку отправили деловитого братца.

— Разумно будет увести их отсюда, — перешёл к делу Амадей.

— Всё в порядке. Леопарды охотятся по ночам. Тот, которого вы видели, скорее всего, просто спасается от жары, как и все, — возразил Антонио, тоном давая понять, что именно он здесь принимает решения.

— Тем более, он может выйти к водоёму, где его будет ожидать лёгкая добыча.

— Леопарды не любят воду и не лезут в неё без нужды, — сказал Антонио, не зная, как ещё возразить брату. — Ещё немного пусть порезвятся, а затем уйдём.

— Нет! — резко сказал Амадей, устав от пустых пререканий.

Морда его, обычно улыбчивая, на целую секунду приняла суровый оскал, и Антонио отчётливо узнал в ней лик отца. Он не нашёлся, что ответить. Амадей тут же смягчился.

— Нет смысла так рисковать. Все напились и освежились. Пора возвращаться домой.

Тут раздался клич тревоги от одной из самок, и два брата обратили взоры туда, куда указывал её жест. Кусты неподалёку дрожали от чьего-то активного присутствия. Амадей тут же бросился наперерез, ограждая собой малышей от неведомой опасности. Антонио стоял как вкопанный, с ужасом глядя то на кусты, то на брата. Наконец он взял себя в руки и принялся подгонять криками самок, как будто те и без него не знали, что делать. В следующее мгновение из кустов вывалился здоровенный бородавочник и, потупившись, поглядел на суетящихся обезьян. К этому моменту самки похватали своих отпрысков и уже торопились спрятаться за спиной Антонио. Антонио, увидев, что опасность оказалась ложной, спрыгнул с камня и подбежал к брату.

— Ну, что я тебе говорил. Слишком жарко для хищников.

В следующее мгновение пятнистая шкура бесшумно мелькнула в воздухе, после чего обрушилась на спину кабана. Тот дико завизжал и закрутился волчком, но было уже поздно. Леопард впился острыми когтями ему под кожу, раздирая на части.

* * *

Амадей не сообщил Диего об оплошности брата. Он лишь хлопнул его по плечу и как всегда слащаво улыбнулся. «Самки ничего не слышали, и я подумал, Диего не стоит знать лишнего, раз всё обошлось благополучно», — так он сказал Антонио после доклада вожаку. Снисходительность брата вновь стала ему поперёк горла. Уж лучше бы он получил нагоняй от Диего, чем терпел эту лживую, как ему казалось, заботливость. Вдобавок пришлось сказать «спасибо» брату, чтобы не казаться неблагодарным.

Пребывая в великом унынии, Антонио решил скрыться с глаз сородичей, что одним своим видом вызывали у него чувство вины и раздражительность в одно и то же время. Без сомнений, он повёл себя как глупец у водоёма, и если бы кабан не принял на себя незавидную участь жертвы, то кто знает, как всё могло обернуться. Но более того Антонио терзало осознание своей трусости. Момент испуга, что не позволил ему сдвинуться с места, застыл у него перед глазами, обжигая нутро безграничным стыдом.