И потом, никакие божественные силы не защитят мальчика от смерти. Ну, то есть с гарантией. Он по-прежнему сможет утонуть в океане. Разбиться, упав с пальмы. Истечь кровью, поранившись об острую раковину. Разве только болеть не будет. Есть, правда, шанс, что у него появятся способности, которые смогут при случае выручить из беды… Нет, слишком велик риск.
Джил просила – снова и снова.
Джон не собирался уступать.
И, конечно же, в итоге уступил.
Он ведь тоже помнил тот шторм. Помнил, как побежал со всех ног к берегу. Как увидел между двумя огромными волнами облепленную мокрыми волосами детскую голову – а в следующую секунду Бен скрылся из вида. Джон хотел бы это всё забыть. Но помнил.
И ещё он хотел стать ближе к сыну. Брать его с собой в Разрыв, учить обращаться с заключённой в теле энергией. Мечтал: вдруг мальчик тоже научится видеть ауры, читать мысли. Это же так красиво – когда над головой светится аура…
На четырнадцатый день рождения Бен получил самый главный подарок в жизни.
Джону удалось повторить ритуал. Всё прошло, как надо: тьма ночного Разрыва, кровь, огненный поток парцел. В огне родился новый бог, совсем юный, бог-подросток с ломким голосом и пушком над верхней губой. Джон вышел из Разрыва вместе с сыном. Уколол его палец ножом, убедился, что кровь течёт белая, и решил, что всё сделал правильно. Он был совершенно счастлив в ту ночь.
Джил тоже была счастлива.
Трудно сказать, что чувствовал Бен, потому что он ничего о своих чувствах не сказал. Он вообще хранил молчание – до самого утра, когда Джон и Джил в первый раз поделились с ним пневмой и легли спать.
Проснувшись ближе к вечеру, они не нашли Бена на острове.
Мальчик исчез. Исчезли также несколько книг, запас одежды и кое-что из продуктов, поэтому родителям сразу стало ясно: сын не погиб, а ушёл из дома. Ушёл, воспользовавшись только что приобретённым умением, доступным любому богу – умением ходить между мирами. Ушёл на поиски знаний, приключений, новой жизни.
Попросту говоря, сбежал.
VIII