Воля дракона

Глаза у него блестели, как от горячки. Как я мог не увидеть нездорового блеска? Отчего...

- Уберия... знаешь, почему необходимо быстро разделать дракона?

Я остолбенел. Мастер быстрым движением схватил меня за ладонь.

- Говорил тебе много раз. Не помнишь?

- Огненная слюна, после того как дракон умрет, начинает разъедать его изнутри.

- Ну! Хорошо. Хорошая девочка... - он отпустил мою руку. - Теперь спеши. Помни - сначала Рог. Потом несколько горстей шипов, чтобы получить собственную могильницу... - бормотал он. - Под конец когти, сколько удастся. Пусть Авенсис спешит... Однако... - в горле у него забулькало. - если с когтями начнутся трудности... бери шипы. Да, шипы. Шипы важнее. Когти только две штуки, самые боль-шие! Кха- кх! Кх..!

Он закашлялся и красные брызги выплеснулись на его грудь. Я хотел ему помочь, но он ударил меня кулаком в плечо и прохрипел:

- За раб-хоту..!

Я схватил Карник и бросился к дракону. Олтц, за время моего разговора с мастером - умер. Лицо у него было залито собственной и драконьей кровью. И то и другое смывал густой желтоватый желудочный сок, сочившийся из шиподракона. Через некоторое время, если раньше не сгорит, тело Олтца утонет в нем окончательно. Уже сейчас, кожа на лице арбалетчика стала морщится, словно кожа на ладонях и ногах утопленника.

Я вонзил Карник в голову, возле основания рога, потом повторил удар, и мне даже удалось пробиться сквозь чешую, но не слишком глубоко. Пришлось надавить на меч, и через некоторое время он вошел в плоть дракона на достаточную глубину.

Если бы падир Брегон знал, подумал я, что придется использовать его боевой меч для разделки дракона? А может, он не увидел бы в этом ничего оскорбительного, подумал я дальше, желая заглушить иные мысли, касающиеся ран и участи мастера, если это Королева Драконов, Королевский Шиподракон?

Я рассекал мясо, вырезал, выламывал Рог. Прикасаясь к нему ладонью, я чувствовал, как он с каждым разом становится все теплее - начиналось самосожжение дракона. Посмертная месть убийцам и грабителям. Я заспешил, хотя и так едва мог дышать отболи в сломанных ребрах, голове, и конечно по причине смрада бьющего от нагревающегося тела дракона. Вонзив из последних сил Карник в голову чудовища, я навалился на рог. Это, неожиданно, привело к тому, что пасть дракона открылась. Послышалось мерзкое хлюпанье и на землю выпало почти перекушенное, полупереваренное тело Олтца. При этом из глотки полыхнуло дымом. Я закашлялся и отошел на несколько шагов, чтобы отдышаться и дать отдых дрожащим рукам и подгибающимся ногам.

Разглядывая дракона, я снова и снова удивлялся тому, что мы его одолели. Сам язык, пронзенный мечом Греды, пришпиленный им к нижней челюсти, мог бы наполнить соленым мясом три бочки. Зубы... Зубы? Ужас, а не зубы. Клыки, словно кинжалы, плоские, широкие, похожие на тяпки, однако острые словно бритвы. Я подумал, что такого гиганта должны разделывать две дюжины людей... Однако, сейчас был только я. Дым, вырывавшийся из пасти, поредел. Я подошел ближе и снова вцепился в Рог. Что-то подалось. Я стиснул зубы и навалился всем телом. Теперь уже что-то подалось во мне, одно из ребер задело о собственный обломок.

Боже!

Рог хрустнул и, чмокнув, освободился. Я опустился на землю, поджав ноги, и, выдернув Карник, перерубил жилы, а также хрящи, соединяющие рог с телом. Собрав остатки сил, я оттащил рог подальше, а потом, желая сделать мастеру приятное, поволок добычу в его сторону. Тот слегка приподнял голову и некоторое время смотрел на меня, а потом бессильно ее уронил. Углубление, оставленное головой мастера на свернутой рубашке, уже наполнилось кровью. Я подтащил остывающий рог и положил его в пределах досягаемости руки Брегона, потом начал подниматься по скальной гряде, дорогой, которой мы сюда пришли. На ее вершине я остановился и немного отдохнул. Мое громкое дыхание было единственным слышимым мне звуком.

Опустившись вниз, я схватил оставленную тут совсем недавно фляжку и жадно из нее несколько раз глотнул. Едва не захлебнувшись, я все же сумел проглотить воду. Она смыла с губ сохнущий осадок, и нет ничего удивительного в том, что меня почти тут же вырвало. Отдышавшись, я попил еще и на этот раз удачно, без последствий. Сняв пояс, я стянул им грудь. Заболели сломанные ребра, и я застонал. Прежде чем ко мне вернулись силы для возвращения, я, стараясь экономить воду, вымыл руки.

Вновь перевалив через гребень, я подошел к мастеру. Тот лежал с закрытыми глазами, однако пальцы его слегка поглаживали окровавленное основание драконьего рога. Я приподнял Брегону голову и влил ему в рот несколько капель. Тот неожиданно их проглотил, и у меня даже появилась надежда. Однако, она исчезла, когда я почувствовал как под моими пальцами прогибаются кости его черепа на затылке.

- Сколько... - прошептал мастер и открыл глаза.

- Погибла Уберия, - сообщил я. - Греда... Отлц... Санса... - Брегон молча смотрел на меня. - Пойду, посмотрю, что случилось с Муелом. Впрочем...