Воля грешных богов. Том 1

– Извольте, – повязав платочек на шею, сняв одну перчатку и положив тряпочку на колени, лис кашлянул и принялся употреблять изыски, тогда как толстяк просто глотал все, лишь косточки звякали о подставленные тарелки. Чавканье заглушило даже разговоры, или просто все перестали говорить, болея за кого-то в этом странном состязании.

Минут пятнадцать – и вот уже лис шумно дышит, склонившись над тарелкой с недоеденным салатом, тогда как толстяк вылизывает последнюю тарелку.

– Я победил, а ты – проиграл, – промокнув губы рукавом, толстяк потянул руку к оставленному лисом кошелю и заграбастал оба, закинув в карман. – Ждем-с вас в другой раз, тренируйтесь больше.

– К-конечно, – обмахивая лицо платочком, лис кое-как встал и, придерживаясь за живот, медленно вышел из заведения, пока некоторые из посетителей менялись деньгами, подтрунивая над проигравшими.

Я, раззадоренный ароматами, еле выдержал и, вскочив с места, шлепнулся на сиденье напротив толстяка, вынудив его напрячься, а рядом со мной вдруг возник практически невидимый силуэт, выдаваемый лишь волнистым искажением интерьера возле него. Шлепнув монетку на стол, я улыбнулся.

– Играем?

– Ты кто, парень? – помахав рукой невидимому охраннику, жрец прищурился так сильно, что его глаза стали походить на щелки среди месива плоти.

– Так уж ли то важно? Вам не нужен золотой, Ваше Высокопреосвященство?

– Как не нужен, нужен, конечно, – рассмеявшись, толстяк погладил положенную мной монетку, оставив на ней жирные следы. – Деньги любят счет, а у тебя считать нечего.

– Пусть так. И все же?

– Играем, играем, – отмахнувшись, толстяк, кряхтя, выудил из кармана монетку и швырнул рядом с моей, после чего подозвал нервничающего владельца «Бочонка», проклинающего меня на чем свет стоит, и тот выложил перед нами по несколько больших бокалов прохладного эля и сухарики.

– Ничего, что вы уже кушали? – уточнил я.

– Ах, мне несложно дать фору молодежи. Приступим! – разлыбившись, жрец ссыпал сразу половину тарелки себе в рот, став хрустеть и прихлебывать эль, пока я тихо-мирно жевал сухарики, запивая пивом.

Одна кружка, вторая. Наблюдая за мной вполглаза, жрец нахмурился и стал двигать челюстями усерднее, пока я закидывал кусочки хлеба и размачивал элем с третьей кружки, замедлившись.

Ссыпав остатки закуски себе в рот, жрец начал остервенело хлестать пиво, но я в это время за пару глотков осушил все оставшиеся стаканы.

– Усе, – промокнув губы салфеткой, я притянул к себе вторую монетку.

Толстяк насупился и, подозвав гнома, шепнул ему, чтоб принес мне еды с оставленный лисом ларь размером.

– А отыграться? Или ты хочешь довольствоваться двумя монетками? – нарочито бесстрастно сказал толстяк, просто пожирая глазами поблескивающее у меня в руках золото.

– Ну… Можно, в принципе.

– Тогда теперь давай посерьезней, а то я уже немного перекусил. За счет заведения, не беспокойся, – добавил жрец, и где-то за стеной страдальчески вздохнул один гном.

– Договорились, – усевшись поудобней, я принялся за предложенное угощение. Копченая рыба, жареная рыба, печеная рыба, соленая рыба. Много рыбы, черт возьми, но меня это не сильно беспокоило. Не обращая внимания на взгляды зевак, я отставлял тарелки в сторону одну за другой, пока, наконец, не прикончил рыбный пирог и не запил его травяным настоем.

– Готово.

Облизнув губы, жрец нехотя достал две монетки, а с кухни принесли порезанную напополам… рыбу, в общем, чучело которой висело над вывеской. Толстяк даже вилку с ножом отбросил в сторону, чтобы они не мешали ему впиваться в мякоть на удивление бескостной рыбешки.

– Нафали! – крикнул жрец, уже набивая рот жареной шкуркой, пока я методично надкусывал блюдо так, чтобы потом проглотить оставшиеся куски. В зале повисла тишина, перемежаемая лишь оханьем гнома и чавканьем толстяка. ОМ-НОМ-НОМ, сучки!

Отбросив косточку, я увидел текущие по щекам жреца слезы, с которыми он смотрел на то, как я забираю четыре монетки.

– Еще! Отыграться, хочу еще! – плача и жуя, кричал жрец, пока бледный гном шел к нему медленно, как на плаху.

– П-простите, Ваше Высокопреосвященство, но у нас…больше нечего предложить.

– Безобразие! Я этого так не оставлю! Молодой человек, быстро в другой кабак! – шумно дыша, жрец поднялся за счет своих невидимых союзников, после чего мы крайне медленно добрались до предложенного мной заведения ушастых. Увидев меня в компании жреца, заяц поперхнулся, но постарался не подавать вида.

– Ваше Высокопреосвященство, у нас сегодня в меню жаркое из чернянки, фаршированное шняк-шняком, с гарниром из плодов бозе, – сообщила крольчиха, прискакав, стоило обширной фигуре святейшества появиться на пороге.

– Ох, и сколько же стоит это великолепие?! – забыв на миг обо мне, сказал жрец, представляя себе что-то и причмокивая губами.

– Для вас, конечно же, спеццена, всего пять золотых.., – крольчиха увидела, как мои перьевые ушки пошли вверх от подобной наглости. – Кхм. Да, пять золотых, обычно такое десять.

– Боги вам судьи, корчмарь, что за цены такие? – сказал я, и жрец активно стал кивать, тряся подбородками.