Воля и разум

‒ Рак у мамы тоже так начинался, ‒ плыли в полузабытьи мрачные мысли, ‒ головная боль и провалы в памяти, а потом стало невыносимо. Но она же терпела, никому не говорила, держалась…И мне надо держаться. Если я сейчас расклеюсь, то ей никто не поможет.

‒ А если ты помрешь, то ей никто точно не поможет, ‒ вдруг мелькнула в голове чья‒ то чужая мысль, заставив Дашу вздрогнуть.

‒ Кто ты?

‒ Твой здравый смысл. С которым ты почему‒ то отказываешься дружить.

‒ Интересно это нормально разговаривать самой с собой, или так начинаются галлюцинации?

‒ В точку, деточка. А помереть в двадцать лет от головной боли это отличная идея?

‒ Лучше средство подскажи от головы, я же орать сейчас от боли начну.

‒ Топор!

‒ Старая и несмешная шутка.

‒ К врачу идти надо или на плаху. Одно из двух, что‒ то точно поможет.

‒ Заткнись!!!

‒ Тогда к Матрене иди, она как раз дома. Даже странно, что не спит. Слышишь, как шуршит по дому, разговаривает с кем‒ то.

Отвлёкшись от мысленного диалога, Даша прислушалась к окружающим звукам. В доме действительно кто‒ то довольно громко разговаривал. Причем, что их было трое. Бабусю и Лиссу девушка узнала, а вот третий был ей незнаком.

‒ Да иди ты уже. Че лежишь как труп в морге? ‒ подгонял внутренний чужой голос, ‒ Таблетку попросишь или примочку новую.

Издав тяжелый вздох, Даша медленно поднялась с кровати. Ноги еле держали, голова закружилась, в глазах потемнело. В ушах стоял противный шум, будто кто‒ то колотил камнем по металлическим литаврам. Ища дополнительную опору, девушка оперлась плечом о ближайшую стену, и таким нехитрым образом медленно продвигалась к выходу.

В комнате было темно, поэтому открыв дверь в коридор, Даша не выдержала и вскрикнула от яркой рези в глазах, которую вызвала тусклая еле теплящаяся лампочка.

‒ Интересно, а умирать это больно? ‒ мелькнуло в голове.

‒ Если не будешь сопротивляться, то вполне приятно, ‒ почему‒ то ответил голос, и словно осекшись, решил перевести тему. ‒ И вообще тебе еще триста лет жить, шуруй к Матрене. Она поможет.

Доверившись голосу, девушка послушно шла на голоса, звучавшие на кухне. Бабуся, мудрая, она поможет и снимет эту адскую боль, разрывающую сознание.

Однако дойти до голосов девушка не смогла ‒ ноги подвели, подогнулись, обессилив, заставили рухнуть на пол. И в очередной раз, неудачно упав, Даша приложилась носом об пол. Раздался грохот.

На звук дверь, ведущая на кухню, распахнулась, оттуда выбежала обеспокоенная Василиса. Увидев представшую картину она, мгновенно оценив обстановку, подлетела к подруге:

‒ Дашка, что с тобой? ‒ тряся за плечо, почти кричала Лисса.

‒ Больно, очень, ‒ полушепотом фактически шипя от противных ощущений, произнесла бедняга.

Матрена обеспокоенно склонилась и рассматривала вновь полученные Дашей травмы.

И только третья гостья замерла на пороге и, не шевелясь, глядела на распластанную по полу несчастную.

‒ Кто ты, тварь? ‒ вдруг четко и отчетливо произнесла она.

Василиса обеспокоенно обернулась на неожиданный возглас незнакомки.

‒ Это ‒ Даша, вы там совсем ополоумели в своем лесу, не видите, что ли как ей плохо?

Новая вспышка боли пронзила сознание девушки на полу, заставив схватиться двумя руками за голову и сильно впиться пальцами в виски.

‒ Так Дашуля, валим в другую комнату, нам тут не рады, ‒ прозвучал голос в голове.

‒ Аааа, тебе надо ты и вали, ‒ почему‒ то мысленно огрызаться силы нашлись, а вот подняться на ноги или хотя бы ползти, нет.

‒ Ты что не видишь, бабка, у них в гостях какая‒ то дикая, еще накинется и прибьёт ненароком. Вставай, дура, я тебе говорю.

‒ Да, мне пофигу, еще минут пять назад ты советовал, на плаху идти. Пускай прибивает, хоть голова болеть перестанет.

Пока в голове Даши происходил внутренний диалог, на кухне развернулись боевые действия. Незнакомка прорывалась к лежащей и корчившейся на полу девушке, а Василиса с Матреной стоически держали оборону.

Старая, сухонькая старушка лет восьмидесяти вела себя на удивление энергично, и продолжала орать:

‒ Пустите меня к ней, курицы. Вы же не понимаете ничего. Это не Даша, или кем оно вам представилось.

‒ Оксана, не дури, ‒ Матрена была в гневе, ‒ ты пришла сюда гостем. За Кассандру спасибо конечно, но эту девку я калечить не дам. Если она тебя случайно увидела, это не повод срываться с катушек.