Воля императора. Двойник

Ничего внятного, император так и не сказал. Я пробыл с ним до тех пор, пока он не уснул. Но когда я собрался уходить, он окликнул меня на пороге:

— Времени у тебя совсем мало. Ты закончи личные дела. Потом совсем не до того будет.

Я едва подавил в себе порыв задержаться и расспросить его подробнее. Всё равно ничего не добьюсь. А терзать расспросами умирающего, как минимум негуманно. Ему нужен отдых.

* * *

На пути к покоям. меня снова перехватил Трофим:

— Ваше высочество, вас к телефону вызывает его высокопревосходительство генерал Кутепов.

Я лишь кивнул и молча последовал за слугой.

— Добрый вечер, Александр Павлович.

— Эх, хотел бы пожелать того же, но вечер не добрый, — угрюмо ответил Кутепов.

— Что стряслось? — устало спросил я.

— Снова газетчики отличились, — ответил он. — Вышла вечерняя газета, в которой расписана гибель вашего друга Андерсона.

— Как это? Вы журналистов выпустили что ли?

— В том то и дело, что нет. Я уже занимаюсь, вопросом. Один мой агент заявил, что новость была готова ещё утром, пока Андерсон на ваши вопросы отвечал.

— И это конечно же тоже есть в газете, верно? — уточнил я.

— Если вы про вашу косвенную связь с этим, то да, верно. Кто-то слишком уж умный против вас играет. Вот я доберусь до этого умника…

Я услышал характерный стук кулака по столешнице.

— Вы лучше скажите, ка допустили такое? — хмуро спросил я. Лишнего я бы себе не позволил, но орать мне хотелось.

— Виноват, — сокрушённо ответил генерал. — Да у меня весь день всюду беспорядки на улицах, будто сами не знаете. Только и успеваю что людей рассылать.

— Что еще за беспорядки? — удивился я.

Генерал вздохнул.

— Всё из-за начавшейся войны Франции и Германии. На улицы высыпали студенты, этих уважаемых государств и устраивают массовые драки всюду где встретятся. Едва в императорской библиотеке пожар не устроили. А наши студенты решили устроить митинги в поддержку бедной Германии и тоже попали под раздачу. Такая же ситуация в Москве, Екатеринбурге и еще в ряде городов, где в газетах напечатали новости о войне.

Да уж, час от часу не легче. Чувствую, мои вопросы у него не на первом месте. Вот и трещит по швам решение дать одному человеку в управление МВД и охрану императорской семьи.

— Вы бы поостереглись пока в город выезжать. Мало ли что.

Уровень раздражения во мне вырос настолько, что я едва не нагрубил Кутепову, с его пожеланиями, что мне делать.

— Вы лучше скажите: к Сангушко людей приставили? — спросил я.

— С Романом Владиславовичем я уже разобрался, — отмахнулся Генерал.

— Что значит, разобрались? — удивился я.

— Всё изучил, всё проверил лично, — заверил он меня.

— Когда вы успели? Даже двух дней не прошло!

— Мне много и не надо. И скажу я вам, это кристальной чистоты человек. Можете доверять ему так же как и мне.

— Что значит, как и вам? Он что, в курсе сложившейся ситуации?

— Нет, вы что? Это информация немалый риск. Такое лучше вообще никому не говорить, а нам и вовсе позабыть.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь подобрать слова для ответа. После небольшой паузы, сделал ещё один глубокий вдох.

— Александр Павлович, — произнёс я максимально мягким тоном на который был сейчас способен. — Вы занимайтесь митингами, это дело очень важное, а для меня выделите какого-нибудь надёжного человека. Необязательно самому этим заниматься. Того же Мезинцева. Он человек надёжный. Только полномочия ему дайте.

Идея пришла неожиданно и показалась мне очень удачной. Мезинцев сейчас и так выполняет подобные задачи, вот только неофициально. А так Кутепов развяжет ему руки и позволит действовать открыто.

— Мезинцева? — хмуро спросил генерал.

— Да, отличный кандидат. Пускай и Андерсоном занимается и главными редакторами.

— Я узнаю у Владимира Викторовича, сможет ли он этим заняться.

— Спасибо вам, — выдохнул я.

Теперь главное чтобы Кутепов не заподозрил чего-то

Разговор с Кутеповым меня озадачил. Паранойю я старательно отгонял, но градус напряжения от этого не падал. Ещё и пространное замечание от Николая Александровича. Неужто он намекал на то, что мне лучше сейчас решить вопрос с Мариной? Я едва не усмехнулся. Очень маловероятно, что он имел в виду именно это, но подобное пожелание как минимум порадовало бы меня и принесло некоторое облегчение.

Чтобы унять напряжение, я тридцать раз присел, а потом и отжался. Ещё в прошлой жизни, такая гимнастика не раз помогала собраться с мыслями и прийти в себя.

Я решил сегодня ничем себя больше не занимать, однако у Трофима было иное мнение.

Слуга снова постучал в дверь, а когда я прокричал “войдите!”, тот объявил, что меня просит к телефону Мезинцев.

— Владимир Викторович, здравствуйте! — поприветствовал я полковника, решив обойтись без того, чтобы называть этот вечер добрым.

— Добрый вечер, Ваше высочество, — вопреки моим убеждениям поздоровался полковник. — Не знаю как вы договорились с Александром Павловичем, восхищён вашим даром убеждения.

— Не такой уж добрый этот вечер, — пробормотал я.

— Как сказать, — хитро улыбнувшись произнёс он. Видеть его лица я не мог, но голос выдавал хитрую ухмылку.

— Выкладывайте, — нетерпеливо потребовал я.