Воля к жизни

В ту страшную зиму 1912—1913 годов его спасли от смерти только великое терпение и преданность команды. При лечении цинги очень важно, чтобы человек возможно больше двигался. А Брусилов при малейшем движении испытывал мучительную боль. Его поднимали на простыне, раскачивали, кутали в меховую одежду, бережно выносили на воздух. Он проклинал матросов, сестру милосердия, Альбанова и грозился рано или поздно отомстить. Люди молча слушали эти угрозы и проклятья и терпеливо продолжали своё доброе, мучительное дело. Они катали его на салазках у корабля, кормили свежей, с трудом добытой медвежатиной. Постепенно командир стал поправляться, однако не всем это обещало радость.

Шесть месяцев напряжённой борьбы с цингой наложили на характер Брусилова неизгладимый отпечаток. Угрюмый, ещё более раздражительный, он постоянно искал ссоры то с боцманом, то с матросами, то с Альбановым. Но штурман и сам был болен. Слишком много пережил он за зиму. Нервы изменяли ему все чаще, и это, казалось, могло привести к беде. Он обратился к Брусилову с просьбой освободить его от обязанностей штурмана: при таких отношениях с командиром он больше не мог служить.

— Что же вы хотите? — негромко, с одышкой спросил Брусилов. — Перейти на положение пассажира?

— Пусть будет так, — сказал Альбанов. — Это, надеюсь, ненадолго.

— Я начинаю готовиться ко второй зимовке, а вы говорите «ненадолго»! Вы забываете, что я все время сокращаю паёк для команды. Чем же мне кормить пассажиров?

Альбанов чувствовал, как тяжелеет сердце и нервная дрожь трясёт его щеки, губы, веки, как бесчисленными уколами игл распространяется она по рукам. Все же он сдержал себя и ответил спокойно:

— Этот пассажир на многое не претендует. Кроме того, он имеет некоторый заработок, причитающийся ему с владельца «Св. Анны». Сейчас мы приближаемся к широте южных островов Земли Франца-Иосифа. При первой возможности я попытаюсь перебраться на один из этих островов.

Брусилов спросил уже с интересом:

— И вы пойдёте один?

— Да, я решусь идти даже один, — сказал Альбанов. — Но учитывая нехватку продовольствия на шхуне, думаю, что для вас было бы немалым облегчением, если бы экипаж сократился на несколько человек. В самом деле, Георгий Львович, ведь, снаряжая экспедицию, вы не рассчитывали больше, чем на одну зимовку. А уже сейчас ясно, что вторая зимовка неизбежна. Мы продолжаем двигаться на север. Можно ли с уверенностью сказать, что нам не предстоит и третья зимовка? А это означало бы голодную смерть.

Брусилову не терпелось закончить разговор; он не мог возразить Альбанову, и это опять порождало в нем острую неприязнь к штурману.

— Вы можете вызвать охотников. Если найдутся желающие идти вместе с вами, я не возражаю. Даже половина экипажа может уйти, я смогу вести судно с оставшимися. Что же касается вас, штурман, то вы можете считать себя отстранённым от службы…

Альбанов поклонился, и голос его прозвучал искренно:

— Благодарю!..

Лишь через несколько дней команде стало известно, что помощник командира собирается уйти с корабля по льдам на Землю Франца-Иосифа.

Штурман никому не рассказывал о своих планах, опасаясь, что Георгий Львович может подумать, будто он сманивает людей. Но 10 января 1914 года, когда Альбанов начал готовиться в путь, в его решимости уже никто не сомневался, и не было здесь человека, который не задумался бы над своей дальнейшей судьбой. Самый северный остров Земли Франца-Иосифа — остров Рудольфа уже остался далеко на юго-западе, а шхуна попрежнему плыла в неизведанные дали таинственной дорогой льдов.

Из двадцати четырех человек экипажа «Св. Анны» идти с Альбановым вызвалось тринадцать человек. Брусилов не опечалился. Шхуну могли вести всего девять человек, а продовольствия для оставшихся на судне должно было хватить почти на год, даже если уходящие взяли бы запас на два месяца.

Альбанов знал, что на Земле Франца-Иосифа, на мысе Флоры остались постройки экспедиции англичанина Фредерика Джексона, которая в 1894 — 1897 годах частично исследовала архипелаг, собираясь добраться отсюда до Северного полюса… Возможно, в этих постройках есть некоторые запасы продовольствия. Для отряда Альбанова они были бы очень и очень кстати.

С мыса Флоры штурман рассчитывал провести свой отряд к Новой Земле или к населённым пунктам Шпицбергена.

Ещё занимала Альбанова в эти дни экспедиция Пайера.

В конце лета 1873 года один из участников австро-венгерской полярной экспедиции чех Юлиус Пайер открыл архипелаг, названный им Землёй Франца-Иосифа. Существование этих земель, впрочем, ещё за три года до их открытия предсказал русский учёный П. А. Кропоткин. Его предсказание основывалось на анализе дрейфа льдов в Полярном бассейне. Пайер не был учёным. Случайно открыв Землю Франца-Иосифа, он без каких-либо оснований объявил, что севернее этой земли есть ещё обширные острова, и назвал их Землёй Петерманна и Землёй короля Оскара.

По точным подсчётам штурмана «Св. Анна» пересекала то место, где должна была находиться Земля Петерманна.