Воля камня

Ритуал был сложным, потому что требовал самого сложного, что есть в магии – концентрации. Сначала нужно было очистить сознание от посторонних мыслей и сконцентрироваться «на границе ведомого и неведомого» – т. е., на том, что волшебник знает о чём-то и вытекающих из этого вопросах. Именно так. Представляя себе то, что ведомо, и задавая немой вопрос, как будто протягивая магическую руку в то, что пока ещё скрыто. Достигнув этой концентрации, он делал надрез на пальце левой руки, чтобы капля его крови упала в зеркало времени. После этого твёрдый, но абсолютно прозрачный материал становился жидким, в нём появлялись течения, по поверхности шла рябь, и жидкость приобретала зеркальность. И тогда зеркало показывало ответы на вопросы волшебника, впрочем, это не всегда были ответы. Нетшталь реагировал на концентрацию: любая посторонняя мысль – и ответ мог быть дан совсем на другой вопрос. Но и при идеальной концентрации ответ не всегда был именно ответом. Здесь многое зависело от умения интерпретировать, связать воедино разрозненные сведения, увидеть путеводную нить в нагромождении бессвязных картинок, здесь требовалось терпение и умение ждать.

Отправляясь в этот поход, Марох взял с собой нетшталь. Хоть магия юга и не действовала на севере, Марох был уверен, что это не касалось нетшталя. Ведь его отец должен был рассчитывать на что-то, отправляясь сюда. Другого объяснения Марох найти не мог. И Марох не ошибся – нетшталь действительно работал на севере.

Нетшталь был редким инструментом. Их существовало не более десятка. Первоначально нетштали обнаружили рядом с талмином. Скорее всего, они остались бы незамеченными, ведь при падении произошёл обвал, изверглась лава, но они были слишком правильной формы – округлые чаши из цельного светло-серого мраморного камня со странным веществом внутри. По виду вещество напоминало стекло, по прочности – камень и было неотделимо от чаши. Даже когда оно становилось текучим, попытки отделить его от чаши ни к чему не приводили.

Казалось невероятным, что такой инструмент оказался в руках начинающего мага. Многие из тех, кто учился в университете вместе с ним, позавидовали бы ему, но он сам предпочёл бы никогда не видеть этого инструмента.

Окмист Салэри впервые навестил его за год до окончания университета. Четыре раза в год студентам давали одну неделю отдыха; в тот раз он немного задержался в университете, и на отдых осталось всего четыре дня. День близился к полудню, но для него всё ещё было утро, когда в двери дома, оставшегося ему от отца, постучали. Окмист Салэри сказал, что проезжал мимо, и решил навестить сына старого знакомого. Марох был удивлён такому визиту и сразу заподозрил, что это неспроста. Имя Окмиста Салэри было хорошо известно в магических кругах – он ничего не делал просто так. И старые знакомые, равно как и новые и знакомые вообще, интересовали его только в том случае, если они были ему чем-то полезны.

Окмист начал неопределённо: вспоминал отца, хвалил его, вспоминал байки о редких артефактах, жаловался, что магов специализации его отца не много, потом спросил, собирается ли сам Марох пойти по отцовским стопам. Нет.

Ещё учась в школе, закрытой школе, в которую его отослал отец после смерти матери, Марох мечтал работать вместе с отцом, стать ближе к нему: ему было одиноко, хоть он никогда и не жаловался. У него были способности. Но его отец исчез, когда он ещё учился в школе, и Марох остался совсем один. Марох понимал, что ему повезло. Его отец был очень предусмотрительным. Он оплатил школу до самого окончания и назначил распорядителя, который управлял его небольшим состоянием, пока Марох не стал взрослым, и был его опекуном. Благодаря этому, Марох ни в чём не нуждался. Его основной проблемой было одиночество. Окончив школу и вернувшись домой, он пытался разыскать отца. Всё, что ему удалось узнать, что отец занимался поисками какого-то артефакта из Нэрстана. Ему было горько – все эти годы в его душе ещё теплилась надежда обрести семью… Раньше он был слишком мал, и был бы отцу в тягость, теперь… отца не стало. Он злился на судьбу, злился на отца, и ни за что не хотел продолжать его дело. В университете Марох увлёкся меллерами (древняя цивилизация, когда-то населявшая Ойнурру), и после окончания хотел заниматься изучением их наследия – в этом деле его способности тоже пригодились бы… Всё изменилось именно в этот день.