Воля, кровь... и больше огня!

— Нет. Мне такого не нужно! Вышла к этой твоей Надежде, а там урод какой-то на воротах стоял, начал грубить, вести себя неадекватно, будто грязь перед ним какая-то. За грудь пытался схватить… — да, эта часть тела у нее была такой, что поневоле глупости в голову лезли, — Еще лысый шакал вроде начальник, а только ухмылялся весело. Скоты! Я подумала — ну их нафиг. Пошли они все… Решила сама по себе жить. Место выбирала. А потом меня убили, какой-то здоровенный богомол напал. И стационарный репликатор, ну тот, чтобы жилище делать — он исчез. Затем посмотрела, что разные уроды тут творят, как девчонок на цепях таскают… Ушла подальше. Знала бы как выживать в лесу, куда-нибудь туда бы отправилась. А так, на крысанов охотилась, их тут много в окрестностях, на мясо, оно такое вкусное… — протянула мечтательно последнее слово, — С виду страшные, однако мясо… Не часто получалось добыть. Только с ними осторожной надо, убивать сразу, одним выстрелом, а то подмогу могут призвать. Один раз они меня часов шесть гоняли по всему кварталу, насилу ушла. Ну и по квартирам брошенным и магазинам собирала макароны там, консервы, некоторые не пропали, соль, муку, специи, сахар…

Намыкалась бедолога.

— Пойдешь со мной? — спросил, сам опять же проклиная себя за излишний гуманизм. «Она — обуза!», — четко проговаривал внутренний голос.

— А куда? — в голосе появились нотки любопытства.

— Сначала познакомлю с людьми, они тоже вроде как изгои в той самой Надежде, а затем лучше тебе будет остаться с ними. Или заместителю тебя перепоручу. Он парень нормальный, в обиду не даст.

— А с этими что делать будешь? — в глазах проглянула ярость.

— Допрошу.

— А потом?

— Там видно будет.

— Отдай мне, пожалуйста, вон того, — указала на кривоногого, и, оправдываясь, зачастила, — Он такие мерзости со мной хотел сотворить, даже повторять не буду, смеялся. Страха я столько еще никогда не испытывала.

— А что ты с ним хочешь сделать?

— То, что он со мной, — и улыбнулась. Красиво и добро. А в глазах пламя. Пламя ярости.

— Хорошо. А пока выйди, вон на кухне посиди, чаю выпей и поешь, — согласился я, вручил ей термос, кружку и пирожки. Угадал, она аж слюну сглотнула. Специально сказал, — Не стесняйся, ешь до сыта. Неизвестно, когда в следующий раз отобедать предстоит.

Сам закурил. Потом вряд ли получилось бы предаться низменным страстям. Да и спокойно девчонке поесть хотел дать. Камила неосознанно навела меня на очень, очень коварную мысль. И должна была неплохо помочь в возникновении доверия для откровенного разговора. Товарищи недохантеры расколются, учитывая, что она хотела сотворить, точнее, я предположил, о желаниях и чаяниях подонка, которые теперь будут воплощены в реальность. С небольшим нюансом, как в том анекдоте про Петьку и Василия Ивановича…

— Спасибо, наелась, давно так не обедала, — через какое-то время в дверном проеме появилась бывшая жертва.

— На здоровье. Постой пока там, чтобы на глаза им не попадать.

Сначала уложил врагов в ряд в зале, а затем привел поочередно в чувства.

— Что за херня?! — выказал недовольство седовласый Шмель, но сразу получил пинок в бок, и сдавленно охнул.

— Закройся, урод, кто пасть не по делу откроет, отрублю пальцы, второй раз — выколю глаза. Итак. Меченосец, рассказывай, зачем девчонку хотели изнасиловать? Бабы не дают? И нафига тебе еще один член? — указал пальцем на «саблю», — На последнее можешь не отвечать.

— А-а, это ты Килл… Она же хантерша! Совсем с катушек слетел?! Не зря говорят, что ты рехнулся, гасишь всех своих! — носок высокотехнологичного ботинка заставил его заткнулся.

— Путать начинаешь, Шмелюга. Своих у меня здесь нет, а твои товарищи в овраге лошадь доедают, — и вопросительно на него посмотрел, — Что она сделала-то?

— Она нас всех на респ отправляла, и не раз! — соврал тот, а я, если бы не знал подоплеку, поверил бы. Так убежденно говорил, только не плакал.

— Надо же… Айяяй… — с наигранным сочувствием в голосе произнес и даже языком поцокал, — Какая злодейка! Не насиловала хоть? Ты вместо хрена, лучше бы щит таскал, куда полезнее. Прикрыться там…

— Нет, просто убила и забирала индивидуальное оружие, — засопел недовольно насильник, — Исподтишка, пока мы спали. Устали. Весь день на ногах.

— Действительно, креста на этой суке негде ставить! Тут, понимаешь, хорошие ребята прилегли отдохнуть от трудовых подвигов. Выпили, расслабились за периметром поселения, и надо же такому случиться…

Кривоногий соображал туго, воспринимая все за чистую монету, разулыбался.

— Воот! — мог бы, уверен, назидательно бы палец воздел к небесам, — Поэтому и наказать нужно было. А ты взял ее и просто отпустил, похоже.