Воля Параболы

— Ну до этого еще дожить надо, — я широко улыбнулся. Меня в тот момент посетило некое вселенское спокойствие — А сейчас, перестань истерить, и пойдем дальше. Мы как-то слишком много времени проводим у этих костров.

Глава 8

Мне пришлось извернуться каким-то совершенно нечеловеческим образом, чтобы выдернуть дротик из предплечья. Это был последний, до всех остальных я смог дотянуться.

Во рту тут же появился горький привкус яда, настолько сильного, что меня слегка сделалось дурно, не смотря на, казалось бы, полный иммунитет. Видимо, мелкие снаряды полностью пропитаны им, чтобы вредить, даже если они тебя едва задели.

Дождем крошечных, ядовитых стрел нас осыпало в последнем длинном коридоре, после того как кто-то из нас (виновник так и не был вычислен, и тему этого спора мы все же решили отложить до настоящего поединка) наступил на незаметную плитку на полу. Опять.

Механизмы в стенах зашипели, и случилось то, что случилось. Филипп вовремя укрылся за щитами, но и они едва смогли спасти его. Острые иглы медленно, но верно ползли в сторону цели даже сквозь свет. С какой же скоростью они летят?

Я переместился, пытаясь переждать обстрел на грозовом плане, но не смог удержаться там достаточно долго, и вылетел обратно. Когда в стенах кончились заряды, я был утыкан иглами как нелепый дикобраз.

Свой отказ прикрыть щитами нас обоих, Филипп весьма логично аргументировал тем, что яд мне в принципе не навредил, а вот он сам мог вполне от него умереть, поэтому приложил все усилия, чтобы этого избежать.

В ответ, я разумно предположил, что, скорее всего, Филипп надеялся на тот мизерный шанс, что ловушка окажется достаточно сильной, чтобы убить меня. Доказательств этому не было, кроме злорадного, и слегка разочарованного выражения лица царевича, но я понимал, что если кто и может так поступить, так это он. Эти предположения напарник оставил без комментариев.

Впереди нас ожидал еще один длинный коридор (ностальгическое подземелье не отличалось особой оригинальностью). Впрочем, в самом его конце, вместо двери располагалось вытянутое от пола до потолка каменное лицо, застывшее то ли в едкой насмешке, то ли в приступе непереносимой боли.

Эта загадочная скульптура, конечно, была не такой загадочной, как та, что я оставил наверху. Наоборот, она словно тянула к себе, как бы говоря «Подойди! Тут точно есть что-то интересное!»

— Даже не смей. — Филипп схватил меня за плечо.

— Брось, надо посмотреть поближе, — не, ну а как? Мы же не можем сидеть на месте, как бы этого не хотелось некоторым.

— Тебя вообще ничему жизнь не учит? — удивился царевич. Половина верхнего этажа была просто усеяна безумными ловушками, которые активировались от любого чиха, но я все равно с необъяснимым энтузиазмом лез вперед, чем доводил напарника до исступления. Наверное, именно поэтому.

— Ты видишь другой путь? — огрызнулся я.

— Как тебе сказать… — Филипп кивнул на боковой проход, который вел куда-то за угол.

— Но нам все равно, очевидно нужно туда. — Я ткнул пальцем в сторону каменного лица. — Это как с той дверью, что была закрыта в самом начале.

— Ничего, что мы туда в итоге не пошли?

— Ладно, погоди, сейчас.

Я призвал несколько шаровых молний, и, торопясь слепил из них нечто вроде колченогого гоблина. — Пошел!

— Это не серьезно, — махнул рукой Филипп. — Нам нужно «Обнаружение ловушек» или подобное заклинание, все остальное это просто извращения.

— Делаем, что можем.

Конструкт вприпрыжку преодолел коридор, добрался до каменного лица и со всей крошечной силы стукнул по нему кулачком. Затем, он, двигаясь зигзагами, чтобы наступить на все возможные кнопки, вернулся к хозяину.

— Видишь, все чисто.

Филипп схватил скачущего гоблина за ухо и приподнял. Вокруг его пальцев тут же сформировались белые пятна барьера. — Слишком легкий. Почти невесомый. Как он, по-твоему, активирует ловушку, которая едва нажимается, когда ты наступаешь на нее всем весом?

Я почесал затылок. — Разумно, вообще-то. Надо что-то потяжелее тогда. Может, сам сходишь?

— Ага. Уже бегу, — огрызнулся царевич.

— Не, ну смотри. Последняя ловушка была просто неприятной для меня, но для тебя смертельной. Что, если эта наоборот, опасна для меня?

Филипп на секунду задумался, но, кажется, сразу решил отбросить эти мысли. — Да не буду я так рисковать! На вашем месте, я бы себя именно на таких нюансах и подловил бы. Ладно, — царевич осмотрелся в поисках чего-то, какой-то незримой подсказки. Но вокруг были лишь каменные стены, истлевшие корни, Испытатель и его косолапый конструкт. Филипп встретился с гоблином глазами, и у него как будто ярче загорелся внутренний свет.

— Сейчас, — он создал ком сияющего вещества, твердевшего на глазах, и сформировал из него нечто среднее между колоколом, и колпаком. Получившийся предмет, Филипп надел на гоблина сверху. Конструкт пискнул, и попытался отползти, с трудом перетаскивая колокол по полу, издавая отвратительный звук.

Кривой вариант. Но я чего-то не могу придумать ничего лучше.

— Наверное, сойдет, — я направил гоблина вперед, сожалея о том, что могу закрыть рукой только одно ухо.