Воля павших

— А берёза, наверное, лучше всех? — спросил Олег. И удивился, когда Йерикка сердито сказал:

— Мусор эта берёза. Она, ольха, да осина.

— А у нас её русским символом считают, — почему-то обиделся Олег.

Йерикка посмотрел внимательно и тревожно:

— Правда? Это скверно…

— Да чем скверно?! — возмутился Олег. — Красивое дерево!

— Красивое, — согласился Йерикка. — Смертоносное… Любит беду человеческую. Там, на юге, в мёртвых городах посмотришь — все развалины берёзой заросли. На гарях она первая. Доброму лесу подняться не даёт. Когда данваны Медведей истребили — берёзовые рощи вокруг их города поднялись за два года, в рост пошли на людском горе. Ничего доброго из берёзы не сделаешь, одни дрова. И подходить к ней опасно — влюбит в себя человека и будет из него ЕГО Огниву сосать, как упырь. Вот такой он, твой символ, Вольг… Нет, символ славянский — Дуб, брат наш. Могучий, несокрушимый, вечный. Ветер его не согнёт, если уж падает — то в рост, а не на колени… А у тебя что-то очень сильно болело, — безо всякого пе-рехода продолжал Йерикка, — и сейчас всё ещё болит… — он примолк, нахмурился, словно вслушиваясь в неслышимое: — Сердце?. Не-ет… Да перестань ты мне мешать!!!

Изумившийся до столбняка Олег пролепетал:

— Ме-мешать?. Я не мешаю…

— Мешаешь, — сердито возразил Йерикка, — потому что не хочешь, чтобы я узнал, где болит… Ты что, грудь обжёг? Нет, на рану похоже…

Изумление Олега перешло в испуг. Он невольно попятился, меряя Йерикку настороженным взглядом. Когда тот подошёл — по-прежнему с таким лицом, как будто напряжённо слушает — Олег пробормотал:

— Слушай, отстань…

— Ты мне не груби, — ласково ответил Йерикка, — а то заболеешь сотрясением мозга и переломом челюсти… Ну-ка, что там у тебя? Показывай, показывай.

— Зачем? — сопротивлялся Олег. Собственная затея с татуировкой ему вновь показалась глупой. Но Йерикка настаивал — мягко и решительно:

— Показывай, — и, когда Олег расстегнул рубашку, внезапным быстрым и точным движением сорвал державшуюся на пластырях повязку — Олег от неожиданности вскрикнул, а Йерикка присвистнул: — Й-ой!

Олег опустил глаза. Было действительно «й-ой!», и очень даже «й-ой!» Самой татуировки и видно-то не стало. Место, где она была, опухло.

— Это что такое? — прокурорским голосом спросил Йерикка.

— Да-а… — неопределённо ответил Олег. — Короче…

— Короче стой смирно, — приказал Йерикка и положил ладонь на опухоль. Олег дёрнулся и недоумённо скосил глаза вновь — от руки горца шёл холод, который растворял и прогонял боль.

— Ты кто? — вырвалось у Олега помимо воли. Йерикка посмотрел серьёзно и почему-то печально. — Эрик, ты кто?

Глаза Йерикки чуть сощурились. Он спросил:

— Как ты меня назвал?

— Эрик — это имя такое, — пояснил Олег. — Похоже на твоё, но короче… Да кто ты?!

— Славянин из племени Рыси, — ответил тот и отнял ладонь. Лицо его приняло странное выражение — словно он увидел то, что давно ожидал увидеть. — Так.

Опухоль пропала начисто! Но Олег лишь отметил этот факт, потому что его внимание привлекла отныне навеки украсившая его грудь татуировка. Старый князь постарался на славу. Алый знак огня с надломленными концами в центре занимала оскаленная морда племенного символа — казалось, рысь живёт и смотрит…

— Оставил дурака одного на полчаса, — печально и обречённо объявил Йерикка. Олег обиделся:

— Кто дурак?

— Ты, — сообщил Йерикка, отшагнув назад и добавил: — Красиво сделано. И этот ещё дурак, хоть и старый… Ты зачем её сделал, Вольг?

— Не знаю, — откровенно сказал Олег. — Может, на память… А то уйду от вас — и как будто приснилось всё. Только название, что вашим родичем был.

— На память, — Йерикка покачал головой. — До чего у тебя всё просто! Ты знаешь, что век назад всего, вздумай ты себе такую вещь просто так «на память» сделать — тебе бы её до рёбер срезали? Да не просто так, а прилюдно?

Холодок пробежал по спине Олега, но он с вызовом спросил:

— Считаешь, что не достоин? Так?

— Достоин, — грустно ответил Олегу друг. — В том-то и дело, что… достоин. А скажи, когда тебе знак накалывали, что ты видел?

— Я?. — Олег замялся. — Ну… разное.

— Ясно, — подытожил Йерикка. И вновь печально и тревожно смерил Олега взглядом. — Ну что же, может, оно и к лучшему.

Послышался раскат грома. Только теперь Олег заметил, что в лесу резко потемнело — гроза подобралась вплотную. Йерикка тоже обратил на это внимание:

— Пошли-ка отсюда, — озабоченно посмотрел он вверх. — Сейчас хлынет… Мы завтра уезжаем, Вольг.

— Завтра? — переспросил Олег, шагая по еле заметной тропке следом за Йериккой. — Что, всё купили?

— Всё, что нужно, — подтвердил Йерикка. Помолчал и добавил: — Вот и ещё одна ярмарка прошла… С анласами я так и не поговорил, а очень хотелось. А тебе как — понравилось?

— Здорово, — оценил Олег. Но вспомнил хобайнов и поморщился — Йерикка этого не увидел.

— У тебя дома нет девчонки? — спросил он, легко перескакивая через сухую лесину.

— Нет, — коротко ответил Олег.

— Тебе нравится Бранка? — Йерикка резко остановился и круто развернулся.

— Не твоё дело, — Олег так же порывисто остановился и встретился с Йериккой глазами. — Хочешь драться?