Воля. Пятая тропа

— Аруа, пока Хауа подрастет, вырастет много образованных женихов, — поднялся с места Кемур, теперь ответственный за выплавку металла и стекольные мастерские. — Мы неоднократно ранее вскользь касались этой темы. Наверное пора поговорить подробнее. Аруа, мы тоже не так уж давно были, как ты говоришь, темными и невежественными деревенщинами. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то больше, кто-то меньше. Вопрос в другом. Нас здесь почти триста человек, включая детей. Как вы думаете, какая наша главная задача? Отливать железки и стекляшки? Да, это очень важно — без этого нам не выжить. Но нужно еще научить людей делать эти предметы. Мы смогли с нуля наладить разные производства, научились работать. И учились при этом сами. И я хочу сказать, что нас здесь теперь не просто триста мастеров — нас триста учителей. Если мы хотим не просто продолжить свое дело, а выжить, то наша обязанность поделиться тем, чего мы достигли с соплеменниками. И, прежде всего навыками, умениями, знаниями.

— А зачем собственно такие сложности. Все гораздо проще. Мы достигли всего своим трудом. Без сна, без отдыха, на своих горбах мы сравнились по силе и богатству с князем. Благодаря нашей технике и горам, Вольный неуязвим. Очень скоро мы сумеем сместить Джута и возглавить Таузер. Народ будет счастлив избавиться от тирана с его прихвостнями, будет торговать с нами, а мы продолжим наращивать силу. Со временем наша мощь позволит пресекать любые попытки помешать нам. — предложение Кайгиша заставило присутствующих по новому оценить свое положение, вызвав скоротечный обмен мнениями в зале. — Но мы не обязаны помогать тем, кто мирно посапывал в свое удовольствие тогда, когда мы изнуряя себя строили наше благополучие.

— Можно я скажу, — поднялся с места шестнадцатилетний Алан. — Убрав Джута и изгнав зарвавшуюся знать, мы обезглавим Таузер, оставив его без головы, пусть и прогнившей. Нам самим придется занять их место. И станем ничем не лучше Джута. Как в древней притче: убивший дракона сам превратится в него. Коль скоро мы станем властью, мы получим все ее пороки. Амбиции, прежде обузданные и направленные в едином русле к общей цели, начнут рвать нашу общину в разные стороны. Слабые, но коварные иноплеменные враги, где подкупом, где другими посулами посеют среди нас раздор.

Алан перевел дух и настроился продолжать свою речь. Агач, да и все старшее поколение с изумлением молчали, осмысливая слова юноши.

— Кемур до меня сказал, что главное — научить людей работать, дать им знания. Но, я считаю, главная основа всех наших достижений, важнее знаний, умений, мастерства — это наша сплоченность и единство. Именно благодаря им наши силы, знания и умения увеличивают нашу мощь. Мы за десять лет достигли того, о чем не могли даже мечтать другие, живущие ныне и жившие до нас. А ведь они такие же люди как и мы. Даже если взять только технику, остальному миру понадобятся столетия, чтобы достичь нашего уровня. Им помешают войны, погоня за наживой, роскошью, удовольствиями, как отметил Тебед. Поэтому, нам надо держаться нашего пути. Поработив других, сами потеряем свободу. Больше того, нельзя недооценивать Джута. Наша община это угроза не только Джуту. Наша свобода — вызов им всем, начиная от вождя захудалого племени сидящего в пещере, до самых могучих владык. И будьте уверены, даже этих нескольких лет свободы они нам никогда не простят. А Джут — пусть сам разбирается со своей головной болью. Он делает много неприятной работы, которую в ином случае пришлось бы выполнять нам. Пока не лезет сюда, он в чем-то невольно даже оказывает нам услугу.

Сотни пар глаз внимательно проводили вернувшегося на свое место Алана. Агач сидел невидящим взглядом упершись в стену. Тебед, напротив ошарашенный, но крайне довольный вновь взял слово.

— Говорят, что люди обязаны вырасти себе достойную смену. Сегодня все мы убедились, что у ассонов есть будущее. Что же, как говорится, жизнь покажет.

Иллюзия власти

Джут проводил совещание с ближайшими сторонниками в летней резиденции. Аман — его советник, Тилчи — глаза и уши князя, Атаджок — возглавляющий постоянное войско князя, в который раз перебирали детали предстоящего ранним летом похода. Не вмешиваясь в разговор, угрюмо сидел мрачный Мурдар — организатор и исполнитель почти всех ''несчастных случаев ''.

Подробности использования двухтысячного регулярного войска многократно обсуждались ранее. Сегодня речь шла о подготовке общественного мнения к немыслимой раньше акции — братоубийственной бойне. Джут желал, чтобы в погромах Вольного приняло участие население Таузера.

— Помните, ни одна живая душа не должна пронюхать о наших приготовлениях, — подвел итоги Джут, внимательно всматриваясь в подданных.