Воля рода

Я вышел на середину и, аккуратно протерев поцарапанную линзу на прицеле, поднял винтовку и попробовал рассмотреть, что там происходит.

Далеко в ущелье полыхнуло, поднялась стена огня, и на меня снова повеяло псионикой. Какая мощь! Через мгновение донёсся и грохот, а через несколько секунд ветер, подувший с той стороны, стал заметно горячим. Кто-то там кого-то сильно поджаривает…

«Да, это точно маг огня!»

— Действительно, ну кто бы мог подумать, — усмехнулся я, пытаясь рассмотреть хоть что-то в дыму, заполнившем горизонт.

Душонки даже не поняли сарказма:

«От его души тот же запах, как от того охранника, которому ты бросил в лицо стихийное гнильё».

— Стихийное… что? А, «порошок счастья», — я всё же догадался, — От души пахнет? У души есть запах?

«Конечно».

Прислушавшись ещё к потоку энергии, я понял, что куски Легиона правы. Просто удивительно, что они почуяли это раньше меня.

«От твоей души тоже пахнет».

— И чем же?

«Мы не можем понять. Напоминает оружейную смазку, но нам прилетает картинка какого-то «свистка»».

Я опустил магострел и с тоской посмотрел на него. Если попаду из неё за километр, это будет чудом. Тем более, в этом мире ещё и Вертуны как-то на пули воздействуют.

И вправду, моей родной снайперской винтовки очень не хватает. Да, невероятно далеко, много поправок взять надо, но я бы справился. Эта мысль мне даже понравилась, и губы растянулись в улыбку.

Так и представил себе картину, как по лесу идут фигуры в тёмных балахонах, огибая деревья. Ведут мою бедную Эвелину и думают, что уже ушли, но вдруг у одного капюшон дёргается, выплёвывая клочья ткани вперемешку с мозгами на ближайший ствол. Хотя нет, Тим, надо будет в корпус брать, далековато.

Другие начинают паниковать, трясут грозными артефактами, прячутся за деревья. Потому что не знают, что режимы в оптическом прицеле позволяют творить чудеса, тем более, мой «свисток» прошивает стволы, как масло.

Потом освобождённая Эвелина радостно бежит мне навстречу, чтобы обнять. Долго так бежит, километров пять…

Очень, очень не хватает моей снайперской винтовки. А даже не знал, что душа может ей пропахнуть.

«А, так вот какой свисток».

— Это не какой-то там «свисток», а капитский Шам-Рифл, — я провёл пальцем по стволу магострела.

«Мы думали, что капиты — это ругательство какое-то?»

— Несомненно, хуже придумать нельзя, — я снова поднял винтовку, пытаясь рассмотреть даль, — Но делать оружие для убийства людей они хорошо умеют.

В этот раз в полуразмытом кружочке линзы, посреди дыма мелькнули крохотные фигуры в красном мундире, и некоторые вроде бы с магострелами. Двигались они рваными движениями, и я понял, что это такие же зомби с единственной командой в голове «защитить перволунника».

На моих глазах один из силуэтов испустил такой мощный поток огня из рук, что я сразу вспомнил сражение с магом огня в Царском Лагере. Да тут даже сильнее!

— Твою ж псину, — я опустил винтовку.

Ущелье снова заволокло дымом, ничего теперь не разглядеть.

«Маг Первого Дня», — прошептали души.

— Как минимум, — буркнул я.

«Мы не пройдём через них».

Мне очень не хотелось соглашаться с этими болтунами, но тут они были правы. Эх, прости, Эвелина, но тебе придётся подождать.

— Я приду за тобой, — прошептал я, и мой шёпот словно подхватил ветер, понёс куда-то вдаль тихим-тихим эхом. А может, это у меня глюки?

Повесив магострел на спину, я пошёл обратно к усыпальнице, но образ Серых Хранителей, погибающих под моим снайперским огнём, так и не выходил из головы. Оскалившись, я бросил через спину:

— А вы просто сдохнете.

* * *

Когда я вернулся к усыпальнице, я на всякий случай посмотрел в сторону Храма Первого Полнолуния. Правда, допотопная оптика сильно не помогла, а дым от сражения, стелющийся над горами, я и так видел.

Приближающегося войска Рюревского не видно, и то хорошо. Не хотелось бы мне встретить его в теле чернолунника-оракула — что-то мне подсказывало, что Василию будет легче договориться с отцом.

В тишине гравий на ступеньках хрустел оглушительно громко. Я осторожно поднялся, обходя обломки статуи, и подошёл к огромному крыльцу. Постоял так, сканируя псионику на всех частотах, потом осторожно поднял ногу, чтобы ступить на общее возвышение.

«Осторожно, Иной!»

«Это — смерть!»

Я всё же поднялся, оставшись на самом краю. Ближе подходить пока не спешил.

— Я знаю, — проворчал я, крутя головой.

Отсюда колонны казались ещё больше, чем с подножия. Козырёк ещё не нависал надо мной, но я чуял, что, если ступлю под него, активируется какой-то защитный магический организм. Интуиция пела в голове тихой сиреной вместе с настороженным шёпотом душонок:

«Нельзя! Опасно!»