Воля вольная

— Девок-то всех перетерли на рыбзаводе? — спросил капитан, когда лед остался позади, и он добавил газу.

Андрей, дымивший в распахнутое окно, закрыл его, заулыбался и, перегнувшись через приятеля, зашептал:

— У меня с этим все нормально, а у Сени — напряг, говорит, не может без любви. — Андрей затянулся сигаретой и продолжил. — Ну, познакомимся... то-сё, в гости приходим... их двое, нас — двое, все как положено! А он тут же влюбляется... — Андрей развел руки с «горестным» лицом.

— Во молодец!

— Да чего молодец, влюбляется и говорит, что не может, потому секс — это унижение любви!

— О, как!

— Ну!

— Ну, так тоже можно, — благодушно протянул капитан. — Нам с тобой больше достанется. Девки-то нынешние не больно в эти вопросы вникают, у них ноги при виде мужика, что двери в лифте...

— Девки разные бывают... — оттолкнул Семен навалившегося на него Андрея. Светлое лицо пошло розовыми пятнами, даже под корнями волос покраснело.

— Ну не так уж, — заступился за девчонок и Андрей. — Я честно скажу, сюда ехал, думал, девчонки здесь... попроще будут...

— Типа дурочки деревенские, — подсказал капитан.

— Ну. Я же никогда не был так далеко, а тут все нормально, все в курсе, в сетях сидят, такую же музыку слушают.

— Всяких хватает, на рыбзаводе народ почище, платят-то неплохо. Новый цех-то запустили?

— Так в августе еще...

— А-а... — протянул капитан задумчиво.

Дорога вышла на открытую марь, тягач мягко пошел по мху и мелким кустарникам, вскоре показалось озеро, капитан подъехал и встал, развернувшись боком к берегу.

— Там листвяшка на крыше, доставайте, костер запалим. — Капитан открыл дверь кунга, нашел пакет с недоеденной рыбой. Водку взял из ящика.

Парни неумело, с наушниками в ушах и широко расставив ноги, мучили топором сухой нетолстый ствол, потом так же зажигали костер. Вымазались и вымокли в снегу — все не загоралось. Капитан разложил жареную рыбу, налил водку в кружки и молча смотрел на их мучения.

Выпили, грелись у огня, закусывали, Семихватский налил еще. Глядели, как на открытую марь падает снег. Дорога огибала озеро левым берегом, дальше лезла в хребет и вместе с ним исчезала в снежном небе.

— Товарищ капитан, а мы кого-то выслеживаем? — Семен сидел на корточках, видно было, что он захмелел, — вы не обижайтесь, товарищ капитан, ну... нам интересно! — Его качнуло, и он сунулся в огонь. — Оп-па! — пьяненько отскочил, тряся рукой.

— Да тут товарищ один ... — Семихватский задумался, подбирая слова, — пошалил, в общем, слегка и убёг к себе на участок соболей ловить. Надо бы его призвать к порядку.

— В смысле? Задержать?

— Посмотрим на его поведение...

— А что он сделал?

— Икру вез браконьерскую, несколько тонн... — Семихватский говорил негромко, покуривая в огонь. — Останавливали его для проверки, он не подчинился, сбил уазик, пострелял... Годиков на восемь-десять наделал, думаю. — Капитан бросил бычок в костер и поднялся.

— Так вы его в одиночку собирались... я не знаю, что... арестовывать, связывать... что? — Андрей был явно под впечатлением. — А если он не захочет сдаваться?

— Выбора у него нет. Вчера московский ОМОН прибыл, они не будут церемониться. Поэтому... лучше по-свойски порешать. А нет... так нет. — Василий встал. — Жратву соберите.

Он подошел к капоту, попробовал его открыть, но тот был герметично, для плаванья, закручен и нужны были ключи, рукой потрогал — не слишком ли горяч двигатель — непонятно было. Полез в кабину. Ребята сзади складывали все в кунг.

— Я тебе говорю, мужик абсолютно крутой. Я про него слышал. Он тут основной! — шептал Андрей Семену, засовывая полбутылки водки в карман.

— Да что, я не вижу... ты на руки его посмотри! — сказал Семен в восхищении и ухватился за тягач, чтобы не упасть.

— Ну, как две моих! Ты что сквасился?

— Не, нормально, дай я у окошка сяду...

Залезли в кабину. Поехали. В головах от водки было весело, на душе легко, снег временами валил крупными хлопьями, но дорогу было видно хорошо. Вездеход пёр по снежной целине, разбрасывая снега.

— Бразды пушистые взрывая... — Андрей распахнул руки, как крылья, достал водку из кармана, протянул водителю.

Капитан убавил ход, кивнул на кружку, лежащую под стеклом. Выпили. Закурили.

— Как мы его найдем? — опять спросил Семен.

Семихватский помолчал, прежде чем отвечать.

— Все сделаем спокойно — тягач этот его, он по следам узнает, участок тоже его, пару зимовеек спалим — сам явится воевать за свое добро.

— Спалим, вы сказали?

— Ну! — нахмурился Семихватский.

Студенты помолчали, обдумывая.

— А если он не захочет сдаваться? — спросил Семен.

— Надо будет объяснить хорошо.

— А... он здоровый? — Андрей развел руки на ширину плеч.

— Нормальный...

— Одному? Вы же один ехали — вы стали бы бороться с ним? Один? Я не понимаю? У вас оружие, у него оружие... не понятно? — Семен держался за ручку над головой и заглядывал через Андрея.

— Так, — капитан хмыкнул довольно, — меняем пластинку. Обо всем заранее думать, мозгов не хватит.

— У нас в Питере милиция толпой наваливается. Им инструкция запрещает по одному ходить, — не унимался Семен.