Волк

— Тебе приходилось когда-нибудь прятаться от самого себя? — неожиданно спросил Том.

Я даже растерялся, услышав этот вопрос, и не ответил.

— А я делаю это всю свою жизнь, — сказал Том. — Я устал. Очень устал.

— От чего? — неожиданно для себя спросил я.

— Я волк, Саня, — вдруг выдал Том.

От изумления я даже ахнул. Настолько это было неожиданным. И тут вдруг мне вспомнилась та сцена на лестнице с соседской собакой.

— Ты оборотень? — выпалил я.

— Нет. Я волк в человеческом теле.

Я был ошеломлён.

— Как? Как это так?

— Так-то, Саня, — Том сокрушённо покачал головой. — Во мне живут два существа. И в последнее время в борьбе между мной-человеком и мной-зверем второй всё чаще одерживает верх. В такие моменты я стараюсь уйти подальше, чтобы, не дай Бог, кому-то случайно не причинить вреда, — Том провёл рукой по лицу, стараясь как можно незаметнее для меня смахнуть навернувшиеся на глаза слёзы. — Со стороны это может выглядеть как сумасшествие. Но я-то знаю, что я не сумасшедший.

— И что ты теперь будешь делать? — спросил я.

— Я долго думал об этом. Для меня есть лишь единственный путь избавиться от всех моих мучений. Это смерть.

— Но зачем? — я откровенно его не понимал.

— Я больше не могу так жить. Мне нет места ни среди зверей, ни среди людей. Я везде чужой, — он посмотрел на меня глазами, полными слёз. — Только ты один был для меня единственной радостью в жизни.

— Ты для меня тоже, — я подошёл и обнял его. — Ты для меня, как старший брат. Я очень люблю тебя, Том.

— Прости меня, — Том уткнулся мне лицом в плечо. — Прости, яд уже начал действовать.

От этих слов у меня всё внутри похолодело. Я вдруг осознал происходящее. Том отравился, и через считанные минуты его не станет.

Я отпрянул.

— Нет! Зачем, зачем ты это сделал? — я заплакал. Мне стало обидно, что Том бросает меня. Он уходит из жизни, оставляя меня одного. — Зачем?

— Саня, я не мог иначе! — пытался оправдаться передо мной Том. — Я не мог! Сжалься!

Но в тот момент я не чувствовал ничего, кроме обиды и безысходности. Я был зол на Тома.

— Дурак! Идиот! — я не мог остановиться. — Я же любил тебя, как брата! А ты… ты! Предатель!

Я опрокинул стул и побежал прочь, оставляя Тома одного. Сбегая вниз по лестнице, я слышал, как он звал меня, умоляя простить его, но я не остановился.

Это было давно. С тех пор прошло много лет, но я никогда не забывал Тома. Слепая детская обида не позволяла мне тогда признать, что я был не прав по отношению к нему. Но это я понял уже потом, когда повзрослел.

Том, если ты видишь меня сейчас и слышишь, прости меня, если можешь. Прости, что я бросил тебя тогда одного в минуту, когда был тебе так нужен. Прости.

16.11.1993 г.