Волк 3: Лихие 90-е

— Гошу со счетов списывать нельзя, он хитрый и жестокий, родную мать не пожалеет. Череп простоватый, но если у него башню сорвёт, он такое учудит. Лука, опять-таки, тоже опасный. Хоть Майора у него больше нет, но бабки остались. Ну и знаешь, не в моих правилах сидеть под замком и носа не показывать, но всё равно оглядываться.

— Правильно делаешь, — Сазон закивал. — Если бы хотели жить в безопасности, мы бы с тобой этими делами не занимались. Хотя раньше было проще. Вот кооперативы, вот барыги, которым нужна защита. Вот менты продажные, а вот всякие остальные твари, кого мочить надо. Сейчас уже всё сложно стало.

— Новое время, — Крюков кивнул. — Другие деньги, другие люди. А враги и друзья, никогда не знаешь, кто кем окажется.

— Вот поэтому и надо держаться тех, кто с тобой с самого начала, — Сазон поднял стопку с водкой.

— Да. Тогда ещё, в том зале у Семёныча, когда с тобой обсуждали, что делать, я даже подумать не мог, к чему это приведёт, — Крюков взял свою стопку. — Хорошо, что старику другой зал дали, глядишь, чему ещё молодёжь научит.

Они выпили и закусили. Принесли новое блюдо, свиные уши с маринованными овощами и грибами, Сазон начал цеплять их вилкой, иногда поглядывая на Крюкова.

— А что с составом решили? — спросил Сазон.

Крюков цокнул языком.

— Ворон занимается, но тут замес жёсткий. Ещё транспортная милиция с прокураторой всё рыщет, уже кого-то взяли. Хотят узнать, куда вагоны исчезают и кто их пропускает. Такой бардак на железке творится.

— А Захар что базарит?

— Захар сидит и видит, как Гошу завалит, — Крюков отмахнулся. — А Гоша что-то мутит. Хитрющий же он. Сколько раз мы его почти задавили, а он держится. Но повезло нам, чтобы это его люди в ту разборку в Пентагоне влезли, теперь менты их самих прессуют. А нас пока не трогают.

— Самое время расширяться, Игорь! — Сазон стукнул кулаком по столу. — Даги эти совсем охренели, везут свои фрукты, продают где попало, а за крышу…

— Лёха, да хорош уже! — решительно сказал Крюков. — Времена меняются. Что мы тут, пивные ларьки крышевать будем? Обувные мастерские? Торгашей арбузов? Это не наш уровень уже, мы люди серьёзные, большим делом занимаемся. А ты из-за арбузов готов разборки с пальбой из автоматов устраивать. Не дело это, давно уже не дело, выгоды мало, проблем куча. Сейчас думать надо.

Сазон тихо зарычал, но ничего не сказал. Старый спор, в котором Иваныч всегда говорил последнее слово.

— А что здесь сидим? — спросил Сазон. — На втором этаже место хорошее, окна большие, весь город как на ладони.

— Насмотрелся, — Крюков отмахнулся. — И тут нормально. Да и те пятиэтажки всё равно всё заслоняют. Я тебя, Лёха, вот чего позвал. Я тебя давно знаю, уважаю, ты человек серьёзный, на тебя можно положиться. Но…

Сазон напрягся. Самое жёсткое Крюков решил приберечь на конец встречи. Вот и сейчас, он взял салфетку, вытер руки и отпустил официантов, пристально глядя на Сазона. Теперь это не встреча двух старых друзей, а разговор пахана и подчинённого.

— Про твоего брата базар, — продолжил Крюков более твёрдым голосом. — Говорят, за старое он взялся.

— Да кого ты слушаешь, Иваныч? — возмутился Сазон. — Какая-то б***дь в жбан получила, так нечего было пасть открывать!

— Не какая-то б***дь, — Крюков отложил палочки. — А хорошая девушка из приличной семьи, я их знаю. Она день рождения отмечала со своим женихом, а твой брат этому пацану челюсть сломал, а девушку в машину потащил на глазах у всего кабака. Хорошо, что люди Душмана вмешались, а то бы…

— Да не так всё было, малолетки сами рыпнулись…

— Не перебивай, — жёстко сказал Крюков. — Твой брат уже сидел за изнасилование. И его не опустили на зоне только потому, что Захар вмешался, ты тогда к нему ездил, просил за братом приглядеть. Меня не предупредил, кстати. Вот простым мужиком твой Генка и отсидел, вышел по УДО, а сейчас пальцы гнёт!

— Да та тёлка на него наговаривала… — Сазон замолчал, посмотрев на Крюкова, который сощурил взгляд. — Всё, молчу, Иваныч.

— Ага, наговаривала, — Крюков покачал головой. — В общем, осталась проблема. Если напишут заявление…

— Да я пошлю пацанов, а они этого лоха так прессанут, что…

— Ты не своих пацанов пошлёшь, — Крюков посмотрел исподлобья. — А адвоката, с бабками. Чтобы он договорился, заплатил за лечение и моральный ущерб. Да и вообще, с парня этого пусть пылинки теперь сдувают, я за ним присматриваю. Если что случится с ним, знаю с кого спросить.

— Да чё он тебе?

— За них попросили, — сказал Крюков. — Пришли ко мне, чтобы я разобрался с беспределом. Вот я и разбираюсь. Мы не просто какая-то банда отморозков, Лёха, мы люди серьёзные, занимаемся бизнесом, а не шапки воруем у прохожих и лохов в напёрстки больше не обуваем. Это в прошлом.

— Само собой.

— Но какой может быть бизнес, если один девок чуть ли не прилюдно насилует, второй на ларёк с фруктами наезжает, а третий китайскую кислоту школьникам продаёт? И это всё твоя бригада, Сазон. Я больше терпеть это не буду. Чтобы завязали уже с этим, в последний раз тебе говорю.

Сазон уже молчал.