Волк

Генри Лайон Олди Дикари Ойкумены Книга вторая Волк

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Пролог

Мы привыкли к решительным, принципиальным оппозициям. Материя-антиматерия, энергия-антиэнергия… Кто не с нами, тот против нас. Но ведь болезнь — не оппозиция здоровью. В болезни есть много здорового; например, сопротивление организма вирусу.

Я не боюсь, что однажды, прогуливаясь по космосу, как девственница — в портовых трущобах, мы встретим какое-нибудь ужасное «анти». С «анти» мы в конце концов договоримся. Я боюсь, что мы встретимся с кем-нибудь, почти таким же, как мы. Мелкое, несущественное на первый взгляд отличие — если бы вы знали, как я его боюсь!

Адольф Штильнер, доктор теоретической космобестиологии

— Тихо, тихо, — шептал Пак. — Вот, еще ложечку…

Ложка звякала о зубы старика. Чай проливался на байковую пижаму, на грудь, покрытую редкими седыми волосами. Пахло мёдом и лимоном.

— Всё будет хорошо…

Маленький акробат не врал. Он знал, что всё будет хорошо. Он даже врача вызывать не стал. Сколько раз на гастролях они с Луцием отпаивали друг друга при простудах? Ночью наступит кризис, старик проснется мокрым, хоть выкручивай, слабым и здоровым. Вот такая, значит, клоунада.

В окно заглядывала желтушная луна.

Интересовалась.

— Борго, — тихо, но отчетливо сказал Луций. От него тянуло жаром. — Ты помнишь Борго, Пак? Сампан-чох, полосатый шапито. Билетер с пышными усами. Буфетчица — его жена. Мы делали по три представления в день. Случалось, что четыре, с шефским на выезде. Я чуть не сдох… Я купил там аэромоб. Мой первый аэромоб. Мы хорошо зарабатывали, Пак. Я увидел моб и влюбился. Нет, ты помнишь?

— Ага, — кивнул Пак.

Еще бы он не помнил. Серебристый аэромобиль, «Бренни» класса «люкс». Хозяин салона подарил Луцию громадный бак с краской. На всю жизнь хватит, сказал хозяин. Типун тебе, дураку, на язык, ответил Луций. Краску, правда, взял.

— Космопорт. Мы ехали по трассе. Я хотел лететь, но у меня не было прав. На Борго беда с разрешением на полеты… Помнишь? Нас предупредили, что бандиты по дороге отбирают машины у таких лопухов, как мы. Прижимают к обочине на глухих участках трассы…

— Ты пей. Тебе надо много пить…

— Наши фуры вели брамайны. Фуры с реквизитом, с животными… Ты помнишь их? — кажется, старика повело на навязчивом «помнишь?». Он повторял это раз за разом, с лихорадочным блеском в глазах. — Не фуры, нет. Брамайнов? Здоровенные парни, плечи как у борцов… Я спросил их: что, правда? Они кивнули и показали пушки. Автоматические пушки, такие, с кургузыми стволами. Они хранили их в кабинах.

С огромным трудом старик поднял руку. Вытянул указательный палец, наставил в окно, на пористый, будто сыр, диск Лукреции. Прицелился: ба-бах! Выстрел получился жалким: губы Луция шевельнулись без звука, чистым выдохом. Воспользовавшись моментом, Пак сунул в рот больному ложечку с чаем. Это был уже второй стакан. В первый карлик подмешал изрядную толику бальзама: лекарства от всех недугов, кроме смерти. И тщательно проследил, чтобы Луций выпил, не проливая.

— Ты бы помолчал, — недовольно буркнул Пак. — Лучше спи…

— Вечером мы сидели с Настасьей. Ну, с Рябушинской… Помнишь Настю? Шикарная женщина, ходячий инфаркт. Ты напоил нас до синих поросят. Ревновал, да? Хотел, чтобы я ничего не смог? Я и не смог…

— А я смог, — пожал плечами акробат. — Я очень даже смог.

— Я ее спрашиваю: Настя, что ты будешь делать? Она берется за пуговку… Нет, говорю, если бандиты? Что, а? Она смеется: Машку выпущу. Пусть Машка с бандитами целуется, она у меня ласковая. Помнишь Машку, Пак? Как встанет, это же кошмар…

— Кошмар, — согласился Пак. — Ну, еще ложечку…