Волк

Странно, что он не допытывается, почему я не хочу идти. Что-то тут неладно.

– А фонарей у вас достаточно? – спрашиваю я.

– Думаю, да.

– А песни будут?

– Кто боится, может петь. Само собой.

Если бы он сейчас сказал: «Пойдем с нами», я мог бы ответить: «Ну ладно, так и быть».

– Что-то еще? – спрашивает Питрич.

– Да, – отвечаю я.

Вечером я наблюдаю из хижины, как все собираются на поляне. Йорг с самодельным фонариком тоже там – хоть и в стороне, но все равно один огонек среди многих. Огоньки мерцают, голоса зовут в путь. Я закрываю окно, и мне обидно быть одному.

Я снова пытаюсь собрать Йоргов кубик Рубика. За дверью какой-то шорох. Волк? Марко? Ручка опускается и тут же подскакивает вверх, в приоткрытой двери появляется ухо Йорга, его лицо. С трудом открыв локтем дверь, Йорг входит в комнату. В обеих руках по фонарику.

– Это тебе, – говорит Йорг, протягивая мне свечку, защищенную от ветра.

Я не знаю, что сказать, и задаю совершенно ненужный вопрос:

– Сам смастерил?

– Ты меня раскусил, – говорит Йорг. – Нет, просто прихватил с собой. Их там много было – никто и не заметит. – И, чуть помедлив, добавляет: – Пойдем с нами? Мы еще можем догнать остальных.

Я верчу в руках кубик Рубика.

– Ну ладно, – говорю я, чтобы не выдать, как я рад, что он вернулся и позвал меня с собой.

В лесу мы держимся рядом. Но я озираюсь, где Бениша, и не только смотрю, но и решительно иду туда. Догнав ее, я прохожу мимо, будто мне что-то нужно впереди.

Йорг меня догоняет:

– Скажи ей что-нибудь.

– «Ей что-нибудь», – говорю я.

И мы оба смеемся.

В лесу темно, несмотря на фонарики. Я спотыкаюсь, Йорг меня подхватывает. Йорг спотыкается, я не успеваю его подхватить.

– Всё норм! – говорит Йорг. – Ай!

Марко и близнецы Дрешке прячутся и издают «жуткие» выкрики из засады. Но толку от их страшилок мало: во-первых, от Марко и Дрешке и так этого ожидают, а во-вторых, всем и без того немного страшно (хотя никто, конечно, в этом не признаётся).

Опять этот страх. И признание в страхе.

Интересно, как нас видит лес? Беспокойный рой огоньков неуклюже и боязливо блуждает по нему.

Кориандр поет. Несколько голосов начинают ему подпевать, затем все больше и больше.

Потом, уже поздно ночью в хижине, в дверь скребется волк. Йорг встает и впускает его в комнату. Волк ложится у кровати и охраняет нас.

XVI. Беата

В последний день смены после завтрака нам читают доклад. Угадай, о чем. Правильно – о лесе. Из этого самого леса вразвалочку вышла лесничая, залезла на приступочку у колодца и тут же без всяких здравствуйте-спасибо заговорила.

Если это вообще настоящая лесничая. Одета она как бабушка, волосы седые. Хотя я вовсе не говорю, что бабушки не могут быть лесничими. При всем при том она в отличной форме: загорелая, жилистая, подбородок крепкий. Одним словом, очень бодрая старушенция с внушительным охотничьим ножом за поясом.

И вот она заговорила, едва ворочая языком. Честно, мне кажется, она порядком набралась, но это не имело значения, потому что говорила она хотя и неотчетливо, но вполне ясно.

Она сказала, что большинству из нас лес, понятное дело, безразличен. Но ей это неважно. Она вовсе не собирается прививать нам любовь к лесу. Если она чего и хочет, так это убедить нас отдать ради леса все.

Отдать все? Звучит пафосно. Но чем дольше она говорила, тем больше я готов был отдать. Добилась она этого не типичными лозунгами эко-активистов вроде: «Если каждый из вас будет сажать в день по дереву, белки не вымрут». Нет, она выступила с обличительной речью о другом. Сначала против промышленности – угольной, деревообрабатывающей, пищевой. Потом против человечества – зажравшихся мясоедов. И напоследок против политиков, которые стараются не ради людей, а ради промышленности. (И тут она снова начала костерить промышленность.)

Под конец бабуля так разошлась, что Йорг спросил меня, точно ли доклад предназначен для нас. У него, мол, от ее ругани уши вянут.

Закончив обличительную речь, лесничая отхлебнула из термоса и, мгновенно успокоившись, стала объяснять, как все взаимосвязано: промышленность, жратва и политика.

И климат. Да, климат, конечно, насущная тема – всегда. Но если ты думаешь, что тебе тут расскажут еще и про защиту климата, то ошибаешься. О защите климата тебе положено знать уже очень много – иначе ты явно что-то упустил.

То, что лесничая рассказывала о климате, снова было связано с лесом. Точнее, с вырубкой лесов. И как мы, убивая леса, убиваем жизнь. Человек сам себе злейший враг. (Так прямо и сказала.)

А леса совершенно беззащитны! Они не могут защититься от людей. Только люди могут защитить леса от людей, которые их вырубают. То есть от фирм. Засуха и экстремальные погодные условия уничтожают леса и всех, кому лес служит домом (всяким травкам и живности).

А когда деревья засыхают, повышается кислотность почвы, и тогда даже мхам нелегко пробиться, а в итоге массово гибнут животные. Некоторые виды уже вымерли, другие мы почти истребили. Разумеется, кроме комаров, этого исчадия ада (мои слова, не ее).

Комары – единственные, кто радуется изменению климата.