Волк

Марк понуро оделся и с изумлением обнаружил под курткой-рубашкой свой коммуникатор. Связь оставили, и то хлеб. Сам Марк нипочем не оставил бы пленным подобное устройство. Или местные не считают их пленниками? Если так, то жить можно… Разобравшись с матерчатыми застежками и ремешками сандалий, он подогнал под себя одежду и обувь — и шагнул в тамбур.

— Командир! Они…

— Знаю. Коммуникатор вам оставили?

— Так точно!

— А вам, Змей?

— Так точно. Но коммуникатор Жгуна забрали.

— Ясно.

— Разрешите обратиться?

— Обращайтесь.

— Командир, вы потребуете от них вернуть наши вещи?

— Как минимум, настоятельно попрошу, — криво усмехнулся Марк. — Ссориться нельзя, но и позволять им наглеть я не намерен. Выскажу претензии, а там видно будет.

Ливия угрюмо кивнула. Ведьма понимала: они не в том положении, чтобы чего-то требовать от местных. Но обозначить свою позицию необходимо. Иначе…

Внешние двери тамбура разъехались.

IV

Увидев лицо Изэли, Марк понял, что сейчас не время для претензий. Торжественная, строгая, Изэль даже не пыталась скрыть волнение.

— Что-то случилось? — машинально спросил Марк.

Мы — не ботва, подумал он. Ботва — это безразличие. Пока Изэль волнуется, переживает, пока чего-то хочет от нас — нет, мы не ботва…

Нервным жестом Изэль велела следовать за собой. Шла она быстро, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Лишь осознание важности происходящего давало женщине шанс остаться в рамках приличий. Часто оборачиваясь, она вновь и вновь напоминала: поторопитесь! Марк недоумевал. То ли они мылись дольше положенного, то ли их ждало событие, на которое помпилианцы не имели права опоздать. Минута, другая, и они оказались в компактном зале. Марк мысленно обозвал его «зрительным». Дальняя стена зала была идеально прозрачной. Напротив нее выстроился ряд мягких кресел с золотистой обивкой. Когда все расселись по местам, Изэль обратилась к пришельцам с речью, встав у прозрачной стены. Красавица очень старалась донести до гостей нечто важное. Увы, на сей раз мимика и жестикуляция не помогали. Прочувствованный голос, руки, приложенные к сердцу, пафос, граничащий с экстазом…

— Ни хрена не понял, — буркнул Змей. — А вы, командир?

Марк лишь головой покачал. Он видел, как за спиной Изэли что-то происходило. Движение во второй комнате за стеклом… Нет, фигура черноволосой заслоняла обзор. На всякий случай Марк кивнул Изэли: да, мол, слушаем. Женщина умолкла и опустилась в свободное кресло. Ее помощники разнесли собравшимся бокалы алого стекла — широкие, восьмигранные. В бокалах колыхался темно-коричневый, почти черный напиток. Запах показался знакомым. Марк осторожно пригубил: это был горячий, необыкновенно вкусный шоколад.

Подняв глаза от бокала, он сумел рассмотреть, что творится за стеклом — в первую очередь потому, что там зажгли более мягкий, приглушенный свет. Комната напомнила Марку гибрид медицинской лаборатории и оперблока. Светло-бежевые стены, пластиковые столы; на столах — штативы с гранеными колбами и пробирками. На стойках громоздились угловатые приборы, мигая созвездиями индикаторов. Под потолком горели пучки бестеневых ламп; это их частично притушили минуту назад. Люди в светлых хламидах — под цвет стен — беззвучно переговаривались, занятые делом.

Каталку на рессорах он заметил не сразу. Она стояла между двумя угловыми столами. Над каталкой склонился пожилой астланин, прилаживая какие-то датчики. Когда врач отошел, Марк невольно подался вперед, привстав с кресла. Его догадка была верна: на каталке, пристегнут широкими мягкими ремнями, лежал центурион Скок.

— Как думаете, Ведьма… Они сумеют ему помочь?

— Не знаю, командир.

— А кто знает?

— Они, конечно, не чета дикарям. Наверняка пригнали сюда ведущих специалистов. Но аппаратура у них примитивная. Опять же, отличия организмов… Скажу так: пятьдесят на пятьдесят.

— Может, попробовать объясниться? Попросить, чтобы вас пустили к Скоку? Притащат наш диагност-блок, оставшиеся препараты…

— Сначала посмотрим, что они станут делать. Похоже, проводят диагностику. Лучше не мешать…

Врачи оживленно совещались. Пара ассистентов барабанила по антикварным доскам-клавиатурам, внося в компьютеры поступающую информацию. Ведьма права, вздохнул Марк. Примитив, древность. Почему бы не гнать данные в компьютер напрямую с датчиков? Словно прочтя его мысли и насмерть обидевшись, врачи замолчали, замерли, как по команде. Пожилой астланин поднял руку, призывая всех к вниманию. Когда он огласил вердикт — или отдал распоряжение? — Скока освободили от паутины датчиков и даже отстегнули часть фиксирующих ремней.

— Мне это не нравится, командир, — процедила Ведьма.

— Что именно?

— У них на лбу… У главного, и еще у вон той…

Ливия указала на миниатюрную женщину, которую Марк поначалу принял за ребенка, не пойми как затесавшегося в лабораторию.

— И у молодого тоже, — отозвался Змей с тревогой в голосе.

Проклятье! Как он сам не обратил внимания? Лбы астлан украшал знакомый рисунок: синие полосы складывались в правильную трапецию. Такой макияж нанесла себе Изэль, прежде чем…