Волк 9: Лихие 90-е (СИ)

— Ну знаете, — сидящий на переднем сиденье блондин повернулся к нам. — Тут зависит от того, что господа Вишневские…

— В шесть вечера, — перебил его Павел Андреевич и закатил глаза. — Вот всегда так, вместо ответа льёт и льёт воду…

Блондин поморщился и повернулся вперёд. Этот молодо выглядящий парень — заместитель Семёна Белоглазова, бывшего майора ФСК, а ныне руководителя службы безопасности холдинга. Кто-то из Генеральной прокуратуры, но я особо не интересовался, мне этот парень сразу не понравился, какой-то он высокомерный.

А вот пожилого Павла Андреича мы знали хорошо. Он приезжал к нам часто, сопровождая Вишневских, знал в лицо половину крупных бандитов в стране, а ещё, по словам парней, хорошо дрался. Откуда он сам, Павел Андреич никогда не говорил и всегда уклонялся от ответа, но, скорее всего, он из КГБ. Раньше всегда был с Вишневскими как личный телохранитель, но сейчас он высоко поднялся в службе безопасности.

— В шесть вечера, — повторил Павел Андреич. — Будет большая встреча, и вас там ждут. Заодно и познакомите своих коллег с нашими безопасниками. Нам ещё долго работать.

— Это у нас, получается, будет уже полночь, — задумался вслух Лёня. — Ну, по нашему времени. А то как-то непривычно, у нас ночь, здесь день.

— Раз меня там ждут, — я посмотрел на охранника Вишневских. — Ожидаются какие-то сложности?

Я пересел ближе к нему, чтобы поговорить начистоту. А парни смотрели на город, который видели впервые вживую. Да и что скрывать, в первый раз Петербург действительно впечатляет. И не только в первый.

— Да что вы, Максим Михайлович, ну какие проблемы? — Павел Андреевич рассмеялся, но как-то неискренне. — Посмотрите хоть, как у нас делаются дела. У нас всё меняется.

— Не уверен, — сказал я. — Вот кого-то недавно расстреляли в Москве в центре города. И в Питере у вас на прошлой неделе один промышленник получил очередь из автомата в упор.

— Ну, тут да, вы правы. Но вообще, у холдинга хорошее положение, — Павел Андреич сел поудобнее. — У вас, в Сибири, всё перекрыто. Комбинат готовится к полноценному запуску, Антонов работает, ну а я не знаю хоть одного человека, который готов наехать на комбинат по месту производства, — он усмехнулся. — Никого не осталось из таких рисковых, все уже давно взвесили всё за и против. Да и друзей у вас стало много, влиятельных в ваших краях.

Павел Андреевич кивнул на мои наручные часы, будто знал, что с обратной стороны на крышке есть дарственная надпись от ФСБ.

— А что здесь? — спросил я, наклоняясь к нему. — В Питере? Как тут всё устроено?

— Тут ещё надёжнее. Увидите на встрече, кого мы заманили к себе, а об остальном расскажет Семён Андреевич. Но если что, — он посмотрел на меня и сказал тише. — Вишневские очень настаивали, чтобы вы сегодня приехали. Они сегодня собирают всех своих друзей, какие остались. Только никому.

Хитрит старикан, но не говорит напрямую. Или любит нагонять тайны, или не хочет раскрываться при своих коллегах, особенно при том блондинчике.

Лимузин остановился рядом с гостиницей. Пока ещё не мог сообразить, где именно это находится, но это центр, гостиница прямо на набережной реки. Однажды научусь их различать.

Сразу в глаза бросилась плотная толпа идущих по тротуару людей, очень большая и почти невозможная в нашем небольшом городке. Парни даже впали в небольшой ступор от такого обилия прохожих и шума, который они производили.

Заметив дорогую машину и наши костюмы, машину тут же окружили гостиничные носильщики в несуразной роскошной форме, чтобы выгружать и нести вещи. Среди чемоданов была одна клетчатая китайская сумка, в которую жена Лёни завернула мужу в дорогу всякой домашней вкуснятины. Там и соленья, и сало, и много чего ещё, без чего Лёня не мог прожить даже в короткой командировке. Он даже пошёл следом, глядя, чтобы щуплый паренёк, схвативший сумку, ничего не расколотил.

Павел Андреевич и его помощник с нами распрощались, пообещав заехать к шести вечера. Лимузин забрали, но оставили рядом чёрный Мерседес, если понадобится куда-то съездить, и охранника внутри. Он сразу спросил, понадобится ли в ближайшее время, и услышав, что нет, приступил к чтению газеты. На главной полосе большими буквами писали про ядерные испытания в Пакистане.

Для нас из-за разницы во времени был вечер, но в Петербурге ещё день, время обеденное. Пока оформлялись, некоторые из нас уже начали зевать. Но молодым хотелось впечатлений.

— Макся, — чему-то смутившийся Кирилл дёрнул меня за рукав пиджака. — А чё, можно погулять?

На шею он повесил сразу два фотоаппарата, Палароид и Кодак. Уж если снимать, то по полной, а плёнкой он закупился с запасом.

— А я бы сходил похавать, — Женя зевнул. — Пока соберёмся, пока то да сё, чё там в номере сидеть? К шести вернусь, а потом с Волком уеду.

— И вечером можно сходить? — Кирилл чуть не пританцовывал от нетерпения, глядя на стеклянные двери гостиницы и город за ними.

— Можно, — я кивнул. — Но в девять вечера чтобы как штык был в номере. Ты там деду обещал готовиться к экзаменам, помнишь? Он тебя с таким условием и отпустил.