Волк Элизабет

— Удели мне пару минут своего времени, пока она спит, — в его полузакрытых глазах промелькнула нужда.

Элизабет уставилась на него непонимающим взглядом. Поговорить с ним? Один на один? Только от этой мысли ее колени подгибались. Она еще не была готова разговаривать. Пока нет.

— Я устала…

— Элизабет, — в его голосе прозвучал слабый упрек. — Неужели ты думаешь, что я обижу тебя? Даже сейчас?

Она покачала головой. Нет. Элизабет была уверена, что Дэш не причинит ей вреда. По крайней мере, не намеренно. Сейчас она боялась не боли, а близости, которая возникла между ними. Связи, которую она не понимала, и от которой, возможно, ей больше не захочется убегать.

— Давай, — Дэш протянул ей руку. — Если Кэсси проснется, то мы обязательно услышим.

Элизабет глубоко вздохнула. Она понимала, что пришло время поговорить. Понимала, что пора было решить множество вопросов. Но почему все это вызывало в ней сожаление? Почему ей вдруг захотелось, чтобы мир замер и оставил ее и Дэша наедине, окруженными тьмой, сгорающими в пламени страсти? Но этого не произойдет. Пришло, наконец, время во всем разобраться.

ГЛАВА 11

Элизабет проследовала за Дэшем в спальню, внезапно занервничав от острого осознания того, что он — мужчина, и того, какой огонь он может воспламенить в ее теле. Элизабет уже давно не ощущала такой потребности в чьих-то прикосновениях, такой заинтересованности в мужчине. Когда Кэсси написала Дэшу, Элизабет тоже стала с нетерпением ждать этих писем, впрочем, как и ее дочь. И по той хрупкой связи скучала не только Кэсси, но и ее мать.

Элизабет понимала, что произойдет после того, как он заведет ее в спальню. Знала, с какой целью Дэш закрыл дверь и подошёл к интеркому, установленному между двумя комнатами. Стоило ему включить приемник, как Элизабет нервно облизала губы.

— Это плохая идея, — прошептала она, когда он вновь к ней повернулся.

В пристальном взгляде Дэша она легко прочла его намерения, почувствовала сексуальный голод, исходящий от огромного тела. Если бы мужчина мог поглотить ее только своими глазами, то Элизабет была бы уже давно уничтожена.

— Может и так, — Дэш подошел к ней, намеренно не отрывая от нее своего взгляда, и дыхание Элизабет участилось.

— Дэш, это очень плохая идея, — Элизабет глубоко вздохнула, когда опустила глаза и заметила, насколько сильно джинсовая ткань облегает уже достаточно внушительную выпуклость эрекции.

Он был возбужден и полностью готов. Этот мужчина, сдерживал свои потребности изо всех сил, вот только Элизабет боялась, что именно ей не хватит решительности, чтобы отвергнуть Дэша, как только он к ней прикоснется.

Когда он остановился, ее внимание вновь переключилось на его лицо. Губы Дэша изгибались в улыбке.

— Я только взглянул на тебя, и ты сразу поняла, что на самом деле я желаю к тебе прикоснуться, — мрачно прошептал он. — Я пришел пожелать тебе спокойной ночи, Элизабет, и только это. Но когда посмотрел на тебя, то ощутил, как ты нуждаешься сейчас в моем внимании. Ничего больше, детка. Несколько поцелуев и немного ласки. Ведь сейчас это все, что тебе требуется. Я считаю, ты сможешь с этим справиться.

Она глубоко вздохнула, ощутив, как ее переполнила обида.

Элизабет ехидно улыбнулась.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, Дэш.

Она не допустит такого обращения с его стороны. В течение слишком многих лет Элизабет боролась с потребностью пожалеть себя, не позволяя себе погрузиться в пучину собственного горя. И сейчас она не даст Дэшу пробудить в ней эти эмоции. Элизабет не желала его сочувствия. Она резко повернулась и направилась к двери, но Дэш тут же схватил ее за руку и дернул к своему телу, пристально посмотрев на нее темными глазами.

— Неужели то, что ты держала в своей ладони этим утром, было похоже на жалость, Элизабет? — тихо спросил он, и она покраснела от смущения. — Если мне не изменяет память, то это был мой член. Налившийся и жесткий, готовый, черт возьми, как следует тебя оттрахать. Это не жалость, детка. Ничего из происходящего не имеет к ней никакого отношения.

Его губы не умоляли. Язык не спрашивал разрешения. Дэш просто накрыл ее в поцелуе и вторгся языком в глубину ее рта, беря то, что ему нужно, без всякого спроса. Это даже нельзя было назвать поцелуем. Это было поглощением, настоящий пир, и Элизабет оказалась беспомощной против такого натиска. Дэш наклонился, обхватил руками ее зад и приподнял так, чтобы прижать свою толстую обтянутую джинсами эрекцию к развилке ее бедер, показывая Элизабет, какой голод пробудил в нем их поцелуй.

Она не могла дышать. Она не хотела дышать. Элизабет вцепилась в его плечи, и из ее груди вырвался тихий хныкающий стон жажды. Она чувствовала, как ее тело охватывает пламя из-за чувственного порабощения ее губ. Соски, клитор и лоно затрепетали, требуя его прикосновений. Язык Дэша толкался в ее рот, имитируя сексуальный акт, а руки блуждали по ее спине и бедрам. Ни на секунду не останавливаясь. Поглаживали и ласкали ее тело, но затем Дэш сместил одну руку, обхватив ее грудь.