Волк Элизабет

Его голос был глубоким и нежным, ничего похожего на хриплый, полный боли крик, который срывался с губ Дэша, когда тьма пыталась поглотить Элизабет в ночь, когда в нее стреляли. Она все еще помнила ужас, сквозящий в его резких выкриках, когда она все же потеряла сознание. Элизабет не желала никогда в жизни более слышать подобной муки в голосе Дэша.

— Хм, — она сонно улыбнулась. В последнее время Элизабет очень много спала. Врачи убеждали ее, что это только будет способствовать ее скорейшему выздоровлению. — Поскорее бы уже выписаться, — Элизабет не могла дождаться того момента, когда снова сможет засыпать в руках Дэша, чувствуя, как он всю ночь прижимает ее к себе, окружая своей любовью.

Дэш находился возле нее в больнице столько, сколько мог. А когда его не было рядом, то Дон или Шерра, приехавшие из убежища пород вместе с Кэсси, оставались с Элизабет в палате, снаружи которой стояли охранники. Не оставляя ни единого шанса для угрозы ее безопасности или сохранности Кэсси.

— Скоро, — пообещал Дэш.

— Мамочка, — Кэсси подняла голову. — Дэш сказал, что скоро у меня появится братик или сестричка. Это правда?

Элизабет улыбнулась, сражаясь за то, чтобы ее глаза оставались открытыми. Она так отчаянно скучала по дочери и ненавидела саму мысль, что заснет сейчас, когда девочка рядом.

— Да, — сонно выдохнула она. — Тебе нравится такая перспектива?

— Конечно, — Кэсси быстро закивала головой. — Думаю, это надо будет отпраздновать, и тут без шоколада не обойтись. Я сказала Дэшу, что нам будет нужен большой шоколадный торт, такой же, как однажды принес мне Саймон. В нем были все виды шоколада.

Элизабет поморщилась, нахмурившись, заметив виноватое выражение на лице Дэша.

— Саймон, да?

Ей стало жаль нянек Кэсси. Ничто так не заряжало ее энергией, как шоколад, давая девочки сил часами носиться повсюду без остановки.

— О, да. Саймон такой милый. И он не имеет ничего против чаепитий. Он и его леди дважды пили со мной чай, — Кэсси уставилась на мать с серьезным выражением на детском личике, словно мужчина, с которым она пила чай, не был тем же самым человеком, что прорвался через шестерых охранников, услышав крики Дэша, разорвавшие ночь.

Элизабет подавила легкий смешок, зародившийся у нее в груди. Боже, хотела бы она на это посмотреть. Ее глаза пытались закрыться, хотя Элизабет всячески старалась держать их открытыми. Но тут ей на выручку пришел Дэш, с любовью за ней наблюдавший. Сердце начинало щемить при одной мысли о нем.

— Давай, тыковка. Поцелуй мамочку перед сном и иди к Мерку с Саймоном. Я буду через минутку, — наконец, мягко сказал Дэш Кэсси, когда веки Элизабет сонно начали опускаться.

Кэсси робким поцелуем коснулась щеки Элизабет, прежде чем спрыгнуть с колен Дэша и направиться к двери.

Дэш повернулся к Элизабет, его глаза потемнели от беспокойства, когда он склонился ниже, нежно касаясь ее щеки.

— Ты в порядке?

— Более чем, — Элизабет старалась не заснуть. Пытаясь не отрывать взгляда от его прекрасных глаз так долго, как только могла. — А ты?

— Чертовски холодно по ночам, — выдохнул он. Элизабет видела следы бессонницы на его лице. — Но все, наконец, устроено. Когда ты выпишешься, мы останемся в убежище пород, пока ты не наберешься сил, а затем поедем домой. У меня есть одно место… — Дэш осторожно посмотрел на Элизабет. — Это милый небольшой дом, Элизабет. Достаточно большой для семьи, недалеко от города, но там мы будем в безопасности.

— До тех пор, пока мы вместе, Дэш, все остальное не важно, — прошептала она. Ничего больше не волновало ее.

— Да, — Дэш склонил голову, шепча прямо напротив ее губ. — Я люблю тебя, детка.

Элизабет улыбнулась, когда ее веки, наконец, сомкнулись.

— Люблю тебя… моя пара. Навечно.

***

Дэш покинул палату, подхватив Кэсси на руки, когда она бросилась к нему. Она не выпускала его из поля зрения с того утра, когда Элизабет сделали операцию. Она плакала, если Дэш уезжал без нее, а Дон говорила, что малышка садилась возле окна, наблюдая за дорогой с таким отчаяньем на лице, что это разбивало всем им сердца, пока он вновь не возвращался в отель.

Дэш крепче прижал Кэсси к себе, чувствуя, как она дрожала, пока он выносил ее из больницы. С момента смерти Грейнджа девочка стала вести себя еще тише. Словно ожидала чего-то ужасного. Очередного удара, который снова вернет ее в кошмар последних двух лет.

— Ты все еще любишь меня, Дэш? — вопрос, прозвучавший возле самого его уха, стоило ему только войти в лифт, поразил Дэша.

Он опустил взгляд на ее голову, когда двери закрылись.

— Конечно, Кэсси, с чего бы я перестал тебя любить? Я же сказал тебе, что теперь ты тоже моя маленькая девочка. Это никогда не изменится.

Она выдохнула, словно от облегчения.

— Могу я звать тебя папой, Дэш? — спросила Кэсси, поднимая голову с его плеча, ее глаза смотрели на Дэша с теплом и такой любовью, которая, он был уверен, исходила из самых глубин ее сердца.

— Да, — ухмыльнулся он, чувствуя, как гордость растекается по его груди, также как и в ту минуту, когда понял, что Элизабет носит его ребенка. — Да, Кэсси, ты можешь теперь звать меня папой.