Волк и Человек (СИ)

Адреналиновая эйфория после раскрытия зачастую опасных дел будоражила кровь, расшевеливала сознание, заставляя глаза сиять, а сердце – биться быстрее в ожидании продолжения. После того, как более-менее зажила рана на плече, Джоан все равно хромала – раздражающая боль в правой ноге, неправильная боль, психосоматическая, ненастоящая, фальшивая, действующая на нервы. По этой причине она и начала писать о том, что с ней происходит. Выходило не шибко здорово, поскольку происходило мало чего, но после знакомства с Шерлоком этот аспект ее жизни круто переменился.

Первый месяц совместной жизни под одной крышей с кудрявым детективом Джоан старалась не показываться ему на глаза в человеческом обличии, тайком уходила и тайком возвращалась, неслышно ступая подошвами кед по ступенькам, разжигала камин, а затем превращалась обратно в Волка и засыпала. Ей нравилось, что у нее была какая-то тайна от всевидящего гения, и угроза об обращении к старшему Холмсу ее не напугала.

Она помнила, как впервые столкнулась с этим человеком.

Это было до Чумы, точнее, в то время еще не знали, что она уже началась. В районе Саутворка тогда свирепствовала банда ошалевших от пока не обнаруженной болезни Волков, и прогуливавшаяся по крышам Джоан ощутила запах испуга, боли и гнева. На кого-то напали и, судя по доносившимся крикам, напали основательно. Волчья натура, нетерпевшая несправедливости, тут же взяла верх над маскирующей человеческой, и Джоан, сиганув рыбкой на проезжую часть, помчалась на звуки.

Туда еще не успела прибыть полиция, и три черных джипа были единственным, что отгораживало оборонявшихся правительственных Магистров от разъяренных и сошедших с ума зверей. Нескольких человек оттаскивали подальше, зажимая им раны, одним из них был мужчина в сером костюме-тройке, державший в руке зонт.

Джоан не стала ждать и, поджавшись, прыгнула на первого попавшегося Волка, по сравнению с ней казавшегося волчонком, и, вцепившись ему в холку, швырнула в сторону. Тот кубарем покатился по земле и замер, потеряв сознание. Остальные, почувствовав появление нового соперника, оставили Магистров и переключились на Джоан. Вой, визги, рычание, молниеносно сталкивавшиеся и распадавшиеся противники, шум борьбы смешались в одну сплошную безумную массу. «Аромат» горячей крови, страха и ужаса пропитал округу.

Евразийский волк безжалостно набрасывался на врагов, беспощадно атаковал, кусал, рвал, наносил удары когтями, не позволяя лишившимся рассудка собратьям приближаться к машинам, вокруг которых Магистры с большим трудом удерживали защитные поля. Опрокинув одного Волка, Джоан сомкнула челюсти на его шее, не давая дернуться.

В тот же момент воздух насквозь прошила волна светлой энергии Нейтрального-целителя, и все Волки кроме Джоан рухнули, сломленные этим валом. Он пришел от того самого человека с зонтом, который более-менее пришел в себя и сконцентрировал подвластную ему магию на своре сцепившихся животных.

Впоследствии Джоан выяснила, что этого человека звали Майкрофт Холмс. Узнала она это, когда обнаружила его на следующее утро в своей квартире на окраине. Вечером предыдущего дня она удрала с места происшествия, не желая никому ничего объяснять, но, по всей видимости, этот Холмс намека не понял. Впрочем, он был благодарен за то, что ему спасли жизнь, и сказал, что теперь находится у нее в долгу, на что Волк передернула плечами и предложила забыть об этом до поры до времени.

***

Не слишком здорово, когда на вас нападают, а еще хуже, когда из вас двоих ты один можешь дать более существенный отпор.

Очередное расследование преступления завело Шерлока и Джоан в доки, и детектив слишком поздно понял, что их заманили в ловушку с явным намерением избавиться от настойчивых сыщиков. В армейском Зиг-Зауэре, который Джоан всегда таскала с собой, не будучи Волком, пули закончились печально быстро, а Шерлок как назло не прихватил с собой дополнительные магазины для собственного браунинга. Стеллажи старых заводов не могли долго защищать их, и Джоан пришлось превратиться в Волка.

Их оппонентами сегодня были взбунтовавшиеся Магистры, промышлявшие по другую сторону закона, и струи красного огня обожгли мех, когда Джоан выскочила из-за колонны. Не обращая внимания на пламя и понимая, что если сейчас срочно не предпринять активных действий, то и от нее, и от Шерлока останутся одни угольки, Джоан напала.

Это было трудно – атаковать не Волков, а Людей, и даже военный опыт тут не помогал полностью отгородиться от чувства отвращения, когда когти рассекали одежду, когда клыки вонзались в мягкую кожу, такую беззащитную и непрочную броню, которую так легко сломать. Она не убивала, нет, она всего лишь не подпускала их к Человеку. Огонь опалял тело и нос, больно резал по глазам, желтоватые искорки прыгали по шкуре, поджигая ее, но Джоан словно забыла об этом. Хищник внутри нее, дикий и необузданный хищник, чуявший запахи ослабевших жертв, бросался за своим.