Волк и конь

-Но Редвальд идет впереди своих воинов!- воскликнул Амальгар.

-Редвальд опытный воин и он - король-жрец Одина, - напомнила женщина, - его дело принимать первый удар. На твою долю хватит битв - если сейчас Редвальд погибнет, взяв Кёльн - в следующий раз объединенное войско поведешь уже ты.

-И все же я не могу отсиживаться в лесу, пока мои воины гибнут, - упорствовал Амальгар.

-Боги дадут нам знак, - ответила жрица, - сама Богиня подскажет, будет ли счастливым для тебя исход этой битвы.

Под кронами деревьев что-то зашевелилось и из ночного леса вышло еще несколько франков, с натугой волокущих большую повозку. На ней стояла бронзовая статуя, изображавшая молодую женщину в короткой тунике и с ножом у пояса, восседавшую на огромном вепре. Между передних ног зверя виднелась бронзовая табличка с надписью «deae Ardbinnae». Следом понуро шли два франкских крестьянина со связанными руками, которых вели на веревках подручные Ведьмы Токсандрии. Рядом с ними шла стройная девушка, очень похожая лицом на Амальгара - Брунхильда, его сестра-близнец. Она носила похожее на материнское одеяние, разве что венок в золотистых волосах был из листьев омелы, а на поясе, увешанном хрустальными шариками в бронзовой оправе, крепился не нож, а серебряный серп.

- Поставьте их там, - Фредегунда указала на большой дуб у края поляны. Сюда подтащили повозку, затем подвели и пленников, заставив их встать на специально заготовленные пни и продеть голову в свисавшие с ветвей веревочные петли. Подручные ведьмы накидали перед деревом кучу хвороста и швырнули в нее факелы, от которых занялось яркое пламя. Оно осветило лица пленников - Амальгар только сейчас заметил, насколько они разные: один уже немолодой, черноволосый, с карими глазами и смуглым лицом, второй - юноша, почти мальчик с огненно-рыжими волосами, серыми глазами и белоснежной кожей, усыпанной веснушками. Слугам Фредегунды пришлось постараться, чтобы выбрать из местных крестьян двух столь непохожих мужчин.

Фредегунда встала перед изваянием богини, широко раскинув руки.

-Взываю к тебе, Охотница, владычица леса и всех, кто живет и плодится в нем. О, всемогущая, милостивая и безжалостная, пошли слугу своего из лесной чащобы и дай нам знак своего благоволения.

Она дала знак и франки выбили пни из под ног пленников. Сорвав с пояса нож, Фредегунда с неженской силой, одним за другим вспорола им животы крест-накрест. В тот же миг послышался громкий топот - и из леса выбежал огромный вепрь с острыми клыками. На миг он застыл на краю поляну, сощурив подслеповатые глазки и ворочая головой. Все собравшиеся затаили дыхание, следя за кабаном, когда тот, словно решившись, направился к все еще дергавшимся в петлях жертвам. Подбежав к рыжему юноше, вепрь поставил передние ноги на пень и погрузил рыло в окровавленный разрез, с чавканьем и громким хрюканьем, пожирая вываливавшиеся внутренности. Фредегунда торжествующе посмотрела на Амальгара.

-Боги дали свой знак, сын мой, - сказала она, - иди в бой и не страшись ничего!

-Стреляй! - рявкнул Пипин и туча стрел, взвившись над стенами Кельна, смертоносным дождем обрушилась на язычников. Многие из них остались на поле, пронзенные стрелами, однако остальные упрямо рвались к городу. Лишь немногие тюринги стреляли в ответ - большинство стремилось как можно скорее сойтись в рукопашной.

Франкские лучники успели дать еще один залп, прежде чем враги приблизились к стенам. В следующий миг городские ворота затрещали от ударов таранов. Защитники города лили на них кипяток и собранные наспех скудные запасы смолы, однако тюринги, саксы и франки-изменники пусть и ошпаренные, обожженные, покалеченные не выпускали из рук бревен, вновь и вновь обрушивая их на жалобно трещавшие створки. Другие же, приставляли осадные лестницы, забрасывали на стены веревки с крюками. Пипин, свирепо рыча, метался от одной башни к другой, самолично перерубая тросы, однако врагов оказалось слишком много и вскоре на стенах закипел жестокий бой. Лязг стали, проклятия и стоны умирающих слились в один протяжный вопль и крикам "За Господа нашего!" вторило яростное "Слава Одину" и "Тор с нами"! Кровь обильно стекала по древним стенам и сам Рейн стал красным в эту ночь.