Волк и Лихолесье (СИ)

Люди взволнованно переговаривались, покидая аудиторию. Все старались говорить тихо, но всё равно здание, где проходят занятия по защите от тёмной магии, быстро охватил шум голосов. Люмо вышел наружу последним. Он крепко сжимал лямку сумки и смотрел исключительно себе под ноги. В голове неслись мысли одна за другой, отчего он не заметил, как отстал от всей группы.

Из собственных мыслей его выдернуло дуновение ветра, на хвосте которого витал солёный привкус. Люмо наконец поднял голову и огляделся. Справа от него вглубь старого разросшегося леса уходила тропа. Вполне добротная на первый взгляд. Именно из нутра чащи пришёл солёный ветер. Люмо вспомнил, что на карте рядом с университетом было обозначено море. В одно мгновение он свернул на лесную тропку с той, что вела обратно к главной площади университета.

Сегодня у него больше нет занятий, так почему бы не исследовать немного здешней территории. К тому же, он ещё никогда не видел настоящее море. Люмо предвкушающее втянул носом прохладный воздух и перешёл на лёгкий бег. Его вдруг охватило невероятное любопытство, что он и думать забыл о столь неудачном начале учебного года.

Вскоре Люмо попал на просторный пляж, конец которого едва виднелся вдали - у подножия массивных, грубо высеченных скал. Море бушевало так, что на какое-то время у него заложило уши. Лютоморе полностью оправдывало своё имя. По краям не захваченной водой суши пенились волны, врезаясь со всей дури в мелкий светлый песок. Они шипели подобно змеям, а ветер мгновенно захлестал Люмо по щекам, едва тот вышел из пролеска, будто он лишь множество змеиных хвостов.

Зарывшись поглубже в высокий ворот куртки, Люмо огляделся. Побережье выглядело пустынно, угрюмо и неприветливо. Но всё же со своей особой атмосферой. Воздух был совершенно иным, никогда прежде Люмо таким не дышал. Запах, вкус - всё ощущалось иначе. А море... Люмо видел его впервые, и его охватил одновременно восторг и ужас. Мощь разбушевавшегося водного чудища пугала, но так хотелось подойти ближе, потрогать руками, почувствовать кожей.

Любопытство пересилило и Люмо, увязая в рассыпчатом песке, подошёл ближе. Крепкие кожаные ботинки с грубой толстой подошвой облизало волной, и, присев на корточки, он зачерпнул пригоршню воды. Пальцы закололо холодными иглами. Похоже что Лютоморе не отличается особой теплотой. Поднеся ладони ко рту, Люмо лизнул ледяную воду - совсем чуть-чуть, только чтобы попробовать из интереса. И не один он сгорал от желания изведать неизвестное, но и Василёк. Из рукава к набранной в ладони жидкости змеёй проскользнул почти прозрачный длинный язык - такого у живых волков уж точно не бывает. Зачерпнув водицы, язык тут же скрылся под одеждой. Под курткой послышалось недовольное бормотание. Фамильяр не оценил изысканности солоноватого вкуса. Хотя от моря стоял такой холод, что уши и щёки у Люмо уже горели, он, выплеснув остатки воды, задрал один рукав куртки насколько позволяла его ширина, давая духу немного свободы. Из татуировки сразу же протиснулась часть ушлой волчьей морды - любопытный нос заработал ноздрями, пара жёлтых глаз следила за всем из узкой щели между рукавом и рукой Люмо.

Люмо тоже огляделся. Он стоял лицом к морю и слева от него высился в осенней туманной поволоке подножие маститого горного хребта. Насколько Люмо помнил карту, именно через этот хребет сквозь магический туннель он на поезде добрался к сельской станции. Справа, вдоль берега, докуда хватало глаз, тянулся молчаливый чёрный лес. Именно молчаливый и чёрный. Люмо осознал это только что - он не слышит этого Леса. Ни единого деревца, ни единого лесного духа и зверя.

'Ну-ка, пошли отсюдова', - сказал бы ему наставник. Фамильяр, заглянув в мысли хозяина, категорично посоветовал прислушаться к таким мудрым словам. Люмо отнюдь не был храбрецом, но никогда не боялся леса. Ему хотелось поговорить и с этим, новым, Лесом. Он бы мог прикоснуться к любому дереву и попробовать нащупать единый голос и даже услышать старейшину. Но чем ближе Люмо подходил, тем меньше ему хотелось чего-либо касаться. Лес молчал так, что он перестал слышать бешеный рёв Лютоморя, и молчание это звенело своей тишиной громче любого звука. Никогда прежде Люмо не встречал такой абсолютной тишины, даже немой дед из деревни мог издавать какие-то звуки своим горлом, но этот Лес был безмолвен. Странно, что Люмо не заметил этого, когда шёл по тропинке к морю. Похоже, тогда его мысли были забиты другими вещами.

Издалека и вблизи Лес выглядел лесом. Мрачные тени среди деревьев - солнце не показывалось весь день и постоянно моросило мелким дождём - не вызывали вопросов, чаща была дикой, густо разросшейся. С виду деревья не казались больными, повреждёнными или умирающими, но Люмо так и не смог отважиться потянуться к коре рукой.