Волк и Пеликан

Гарри сидел в тишине, обдумывая то, что ему сказали. Вина собралась тяжелым комом в желудке, но глубоко внутри он знал, что они правы. Он был страшно подавлен. Он знал, что должен натянуть маску храбрости, если хочет в конце концов победить Волдеморта. Слова Ремуса в лазарете помогли ему признать тот факт, что он был подавлен и должен был выбираться. Они позволили ему продолжать жить, пряча проблемы от друзей. Он потихоньку работал над ними сам, и эта новая информация оттолкнула его назад. Он знал, в глубине души, что еще один удар может так сильно его задеть, и эта мысль пугала его больше, чем что–либо.

Следующей ночью, после долгого урока с Севом, Гарри упал в постель, зная, что увидит во сне Волдеморта. Он вновь играл свою роль Темного Лорда, чтобы его друг мог попрактиковаться. Он не стремился к таким снам, но из предыдущих видений понял, что Волдеморт близок к завершению перевода пророчества. Гарри даже начал изучать древнеегипетский язык в надежде сделать более точный перевод. Темный Лорд надеялся на дословный перевод, поскольку он не знал язык. Наиболее вероятным казалось, что его перевод был только поверхностным, в лучшем случае. Он не мог понять, почему его заклятый враг не воспользуется заклинанием перевода, как он и его друзья при встрече с основателями. И понял, что это заклинание было таким простым и светлым, что Темному волшебнику просто не приходило в голову использовать его.

Когда Гарри закрыл глаза и отключился, он обнаружил себя в кабинете штаба Волдеморта. К большому его облегчению Темный Лорд читал огромный том с переводами различных иероглифов. Гарри воспользовался шансом, чтобы просмотреть разбросанные куски пергамента на столе и ахнул, когда увидел перевод. Прочитав, он шепотом повторил его снова, чтобы вбить в память.

— Род Василиска и род Льва,

Навечно замкнутые в смертельной западне,

Встречаются вновь в конце каждого тысячелетия,

В смертельной схватке,

Грядет последний бой,

Через десять тысяч лет,

Когда Лев и Змея будут драться до конца,

Змея, поддерживаемая тьмой, падет перед Львом,

Свет восторжествует,

С помощью четырех,

Целителя, Провидца, Льва и Мудреца,

Надежда для всех, сила всего, избранные судьбой,

Чтобы служить Свету во веки веков.

Глава шестнадцатая — Двойной наследник

Переводчик Dark_Malvinka.

Проснувшись поутру, Гарри подошел к столу, вытащил чистый лист пергамента и перо. Он записал пророчество, которое видел во сне до того, как успел забыть, и прочел его несколько раз. Кое что было понятно, но остальные части ни к чему не подходили. Свернув пергамент, он положил его в карман мантии, собираясь пройтись по записям вместе с Роном, Гермионой и Джинни во время обеда.

Приняв душ и одевшись, он направился на завтрак и сел на скамью рядом с Севом. Младшекурсник с тревогой посмотрел на него.

— Ты в порядке, Гарри?

— Все хорошо, Сев.

— Просто ты выглядишь усталым. Может, тебе нужно принять сегодня зелье сна без сновидений. Я приготовлю, если хочешь.

— Со мной все будет нормально, Сев. Просто была странная ночка.

Сев огляделся, не слушают ли другие слизеринцы, и прошептал другу.

— Ты снова видел сон про Ширли?

— Ага. Я позже расскажу тебе. Встретимся в моей тайной комнате в обед, мы обсудим это с остальными тремя ребятами. Гермиона много знает, она, возможно, понадобится мне, чтобы перевести кое–что.

— Конечно, встретимся там.

Гарри подумал, что это будет лучший способ связаться с остальными и посмотреть, к каким результатам они придут. Когда остальная троица добралась до Большого Зала, он отправил мысленное сообщение.

[i]~Рон? Гермиона? Джинни? Мне нужно обсудить с вами кое–что важное. Встретимся в моей комнате в обед?~

— Конечно.~

— Ага.~

— Хорошо. Что случилось, Гарри?~

— Я расскажу все позже, Миона. Мне приснился сон этой ночью, я знаю кое–что о Пророчестве Четырех.~

— Мы будем там. Ты приведешь кого–то еще?~

— Придет Сев, но, я думаю, мы должны сделать перевод до того, как расскажем Дамблдору. У него есть более важные вопросы.~[/i]

Гарри рассказал бы им больше, но в этот момент в зал ворвался Люциус Малфой. Мальчик — Который-Выжил заметил ярость, написанную на его лице, и слегка встревожился. Хотя он знал, что мог бы победить в бою, он до сих пор помнил, как взрослый Люциус встретился ему летом перед вторым курсом. Он был пугающей фигурой для двенадцатилетнего мальчика, а то, как он смотрел сейчас, навеяло Гарри воспоминание о той встрече.

— Энгуифер, на пару слов.

— Валяй, Малфой. Никто не останавливает тебя.

— Почему моя комната розовая?

— Это было целое предложение, Люциус. Мне казалось, я разрешил только пару слов, — заметил Гарри с усмешкой. Взгляд Малфоя потемнел.

— Просто отвечай на вопрос, Энгуифер.

— С чего бы мне знать, почему твоя комната розовая?

— Потому что именно ты менял цвет!

— И ты считаешь это доказательством?

— МНЕ НЕ НУЖНЫ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ГЛУПЫЙ ГРЯЗНОКРОВКА!

— Успокойся, Люциус, не то порвешь охрипнешь. Ты же не хотел, чтобы сейчас произошло что–то подобное? Это разрушит малфоевскую безупречность, не думаешь?