Волк и семеро козлов

Он брел, морщась от боли, в ужасе от мысли, что погоня вот-вот его настигнет. Но шло время, а преследователей все не было слышно. Возможно, разлившийся ручей сбил их с толку. Возможно, они пошли за Роланом вниз по течению, но не смогли определить, в каком месте он выбрался на берег. Тропка, по которой он шел, сама превратилась в ручей, который и смыл все следы.

Лес дикий, местами почти непроходимый, типичная для Сибири тайга. Сегодня ночью поезд прошел Новосибирск, утром – Канск; значит, сейчас он должен был быть где-то в районе Тайшета.

Географию России Ролан знал постольку-поскольку, но о Тайшете был наслышан. Даже сам когда-то читал о богатом лагерном прошлом этого города, и когда недавно подвернулась возможность, нашел его на карте, поводил вокруг пальцем. Направление, которым он сейчас шел, могло вывести его к реке, которая впадала в знаменитый Енисей. Но до этой реки, если он правильно запомнил карту, километров сто пятьдесят – двести. Впрочем, Ролану сейчас было все равно, куда идти. Главное, оторваться от преследователей, а там видно будет…

Чем дальше в лес, тем больше напастей. Июнь, в тайге тепло, плюс к тому еще и сырость. Первое время в пылу погони он едва обращал внимание на комаров, но сейчас, когда напряжение спало, Ролан понял, что ему не выжить, если кровососы не оставят его в покое. Они роем кружили вокруг него, лезли в глаза, уши, нос, кусали куда ни попадя. Это был какой-то кошмар.

Начинало темнеть, когда он вышел на проселочную дорогу, которая с холма спускалась к какому-то поселку. Вдалеке виднелись бревенчатые избы, серебрилась полоска реки, ветром доносило лай собак. И еще этот ветер отгонял комаров, потому и не хотелось уходить обратно в лес, где для гнуса сплошное раздолье.

Но и в поселок соваться опасно. За Роланом давно уже никто не гнался, но не факт, что угроза миновала. Наверняка о бегстве заключенного информированы уже все сельские участковые в округе; возможно, в поселке выставлен пост из солдат внутренних войск.

И все же с наступлением темноты Ролан направился к поселку. Он шел оврагом, что тянулся к нему с холма вдоль дороги. Шел, прислушиваясь, даже принюхиваясь. Он волк, обложенный со всех сторон, и ушки у него должны быть на макушке.

Возможно, от него самого пахло волком. Ролан подходил к бревенчатой избе, чей огород выходил к оврагу, и со двора на него залаяла собака, которая до этого не подавала признаков жизни. Он даже побоялся подняться на склон оврага, чтобы глянуть на дом.

Да и не нужно ему в дом. Не та сейчас ситуация, чтобы искать пристанище: в его положении любая помощь со стороны могла обернуться большой бедой.

На дне шумел мутный ручей, здесь было много зелени – это и привлекало сюда комаров; но все же здесь их было меньше, чем в лесу.

Овраг вывел Ролана к реке, которая разлилась так, что подтопила огороды, спускавшиеся с пологого склона к воде. Его внимание привлекла лодка, привязанная к забору из жердин. Видно, мостки, к которым на ней обычно причаливали, скрылись под водой, и хозяин пришвартовался прямо к ограде, причем длинной веревкой, чтобы лодка не утопла, если река вдруг станет еще глубже. Дома значительно возвышались даже над разлившейся водой, но вдруг она поднимется еще выше и вплотную подступит к ним – тогда без лодки никак.

Но Ролан был сейчас не в том положении, чтобы беспокоиться о ком-то, кроме как о себе. Ему нужна была лодка, и он пошел к ней, а если точнее, поплыл, поднимая автомат над водой. На одном из привалов он разобрал его, просушил рабочий механизм, выщелкнул из магазинов патроны, дал им подсохнуть. Увы, автомат был со складным прикладом, поэтому пенал с протиркой, ершиком и выколоткой находился в подсумке для боеприпасов, который остался у часового. Там же и масленка… Ничего, он еще найдет масло, не обязательно оружейное, и, пока еще не поздно, приведет автомат в порядок.

В лодке было сухо, но, увы, в ней Ролан не обнаружил весел. Видимо, рачительный хозяин унес их с собой. За огородом, во дворе дома зашлась лаем собака, и ему нужно было думать о том, как поскорее унести отсюда ноги.

Он положил автомат под кормовую скамью, отвязал лодку и поплыл рядом с ней. Хотя на дворе стояло лето, вода была ледяной, и надолго его не хватило. После того как поселок остался позади, Ролан забрался на сиденье. Река текла медленно, но лодка все же шла по воде со скоростью пешехода. Ролану то и дело приходилось руками подправлять ее, чтобы не прибиться к берегу.

Вниз по реке он сплавлялся всю ночь. А в предрассветный час лодка подошла к какой-то деревеньке. Очертания домов с трудом угадывались в дымке поднимающегося тумана, и Ролан чисто случайно заметил лодку, пришвартованную у берега. Он шел по центру реки, и ему пришлось поднапрячься, чтобы подогнать свою лодку к чужой. И, как оказалось, его усилия не были напрасными.

Лодка была слегка подтоплена, на такой далеко не уйдешь. Зато в ней Ролан обнаружил два весла с уключинами, оснащенную удочку и топор, рукоять которого торчала из воды. Рубило было ржавое, даже заиленное, но Ролану и это показалось богатством.