Волк. Юность.

— Кто не будет работать, не кормить. Насчёт сервов — они местные, пусть помогают строить новую крепость. Пошлите гонца к министру финансов сьере Ушуру, пусть немедля начинает строительство. Здесь.

Показываю рукой, где. Остались дамочки-феодалочки… Перехожу к ним…

— Мальчишек — тоже на каторгу. Заклеймить, в цепи и в рудники, пожизненно. Женщин…Хм…

И ведь куда их деть? По домам распускать — полный идиотизм. Что они, будут спокойно сидеть? Разумеется, нет. Да и зачем моим подданным такие владычицы? Мгновение колеблюсь, потом всё-же принимаю решение:

— Отправить всех на мануфактуры. К досе Алане. А детишек…

..Куда же пристроить соплюшек от семи и старше лет? О! Идея!

— Туда же. Пусть себе хлеб зарабатывают. Своими ручками. Пусть узнают, какого это.

Кто — то из пленных рыцарей кричит мне:

— Они — благородные дамы! Как ты можешь, ублюдок, с ними так поступать?!

Спокойно парирую:

— Они — жёны и дочери тех, кто поднял руку на героев Фиори. Они предали нас. И другого не заслуживают. Иначе бы отговорили своих мужей поступать так подло с теми, кто проливал кровь, защищая их.

Крыть нечем. Я прав на все сто… Тишина.

— А кто у нас отличился?

Командиры молчат, потому приходится сыграть роль третейского судьи:

— По две чарки вина пушкарям. Ребята сегодня постарались.

Женщин быстро связывают и сваливают на захваченные сани, словно груду поленьев, чтобы, не откладывая в долгий ящик, везти на ткацкие фабрики. Слышны плач, проклятия, ругань. Веселятся лишь мои артиллеристы. Ребятам предстоит весёлая ночь…

— Всё, сьере командиры. На сегодня достаточно. Замок взят, с пленными разобрались. Завтра оставим роту и пару пушек на развалинах, пусть при помощи окрестных сервов откапывают остальные подвалы. Там куча продовольствия и вина. Всё пойдёт в дело. Ну а мы — отдыхать…

Возвращаемся в лагерь. Нас приветствуют радостные, восторженные крики солдат. Ещё бы — взята одна из сильнейших крепостей Фиори. И всего лишь за день. Такого не ожидали ни простые бойцы, ни командиры. Это ещё что! То ли ещё будет дальше…

— Дозоры выставлены?

— Так точно.

Это Ролло. Далеко пойдёт парень. Ой, далеко… Киваю ему в знак одобрения. Дальше едем под крики солдат, все трезвые, кстати. Ни пьяных, ни буянящих. На время похода спиртное строжайше запрещено. Все знают, что наказанием за самовольное пьянство будет виселица. Единственные кому сегодня разрешено пригубить — мои пушкари. Они честно заслужили награду. Но люди пьяны не спиртным, а удачей и победой. Ни убитых, ни раненых с нашей стороны нет. Хвала пушкам и ружьям…

Глава 25.

Сверкающие доспехами всадники медленно, опустив копья, двинули коней вперёд. Страшно и неотвратимо. Позади сплошной стены металла шевельнулась и сделала первый шаг вторая часть вражеского войска, состоящая из личных гвардейцев своих лордов, идущих впереди. Их было много. Гораздо больше, чем донесли разведчики. Почти втрое. Не пятнадцать тысяч, а чуть ли пятьдесят. И откуда только набралось? А у меня — всего лишь пять тысяч. Воинов. Всадников. Артиллеристов. Диверсантов. Хотя боевых потерь мы практически не несли, часть солдат пришлось оставить гарнизонами в захваченных нами землях и замках. Большая доля последних была разрушена, часть сдалась сама. Но везде приходилось ставить свои гарнизоны, потому что доверия к даже добровольно сдавшимся аристократам у меня не было. Множество заложников отправилось в Парда, где вовсю развернулось строительство, тысячи пленников трудились, не покладая рук. Бунтовать они не собирались, потому что каждый из них знал, что спустя два года получит свободу. К тому же людей кормили, и очень даже хорошо — иные так не ели и в мирное время. А ещё они получали зарплату, вещь вообще неслыханную, и потому многие благодарили Высочайшего, что спокойно переживут войну и вернутся к семьям… Но это они, те, кто попал или сдался в плен. А на этом поле, которое сейчас обагрится кровью, решается судьба Фиори и моя лично, а так же моих близких, и тех, кто поверил и пошёл за мной. Минуло три месяца со дня начала войны, как таковой… Мы успели разгромить почти все войска дель Сехоро, завладев уже четвертью всех земель страны, и я благодарю всех известных мне Богов за то, что император Рёко и король Тушура провести не ударили мне в спину. Ну а сегодня — решающая битва. Либо мы, либо они. Другого не дано…

…Взвыли рога на вражеской стороне. Грохнули барабаны за моей спиной. За спиной, потому что я в первых рядах моей армии. Солдаты это видят, и потому будут драться до конца. Ведь их полководец вместе с ними, а не прячется за спинами. Артиллеристы ждут сигнала открыть огонь. Их пушки в первой линии, кроме тяжёлых, крепостных, от которых в такой схватке будет мало толку, и потому они находятся глубоко в тылу. Но случись что непредвиденное — поддержат…

— Целься!

Рявкаю я во всю глотку, напрягая связки, и слитным движением солдаты вскидывают свои ружья наизготовку. Первые два ряда. Остальные ждут своей очереди. А рыцари начинают разгонять коней. Да и их гвардия, убыстряет шаг. Пора? Думаю, да.

— Пали!