Волк. Юность.

Она отступает на шаг. Меня обжигает мысль, что я сейчас не солгал. Ведь в каком то смысле я действительно мертвец… В это время от главных ворот дворца отделяется громадная кавалькада всяких пышно одетых личностей всех полов и направляется к нам. Дел Саур бледнеет, потом громко шепчет:

— Сам Император…

Вот как? Даже любопытно… Всматриваюсь в толпу, медленно приближающуюся к нам и вдруг утыкаюсь в злой, и одновременно, обеспокоенный взгляд, принадлежащий широкоплечему мужчине с жёстким, словно из дерева вырезанным лицом в очень добротной, простой по фасону, но одновременно и дорогой, одежде зелёного цвета. Выглядит он лет на сорок, цвета волос не могу различить, потому что на голове у него странной формы шляпа, украшенная, пышным султаном из перьев. И — великолепный жеребец… Он? Я угадал. Это — император Рёко. Кавалькада замирает перед нами, но мужчина выезжает вперёд, я тоже делаю шаг навстречу, оказавшись перед всеми:

— Ты слишком нагл, варвар.

Припечатывает он на всеобщем.

— Варвар?

Не обращая внимания на моё возмущение, он продолжает:

— Не дай я своё слово — ты бы уже лишился головы.

Осклабившись в злой улыбке, я медленно вынимаю свой клинок из ножен, рука готова к смертельному удару:

— Проверим, кто кого?

Он с презрением смотрит на меня сверху вниз:

— Ты — варвар, а я Император. Скрестить клинок с тобой будет слишком высокая честь для тебя.

У меня есть ответ на эти слова — император просто трусит. Но я сдерживаюсь, и произношу совсем другое, что от меня ждут:

— Тогда, может, кто из равных по положению и титулу мне осмелится защитить честь своего властелина?

Короткая пауза, затем вперёд выезжает на слоноподобной лошади настоящий гигант. На что я высок, но это вообще какой то монстр. Почти на две головы выше меня… А может, мне просто кажется. Он ведь на лошади, а я — на земле. Но надо держать марку до конца. Уступи я сейчас, и всё пойдёт насмарку… Презрительно плюю ему под ноги:

— Этот урод так желает умереть?

В ответ — возмущённый ропот, и бешеный взгляд рёсца. Император кривится, потом отдаёт резкую команду. Тот лыбится, затем спрыгивает со своего коня. Быстр. Но не достаточно. На нём двойного плетения кольчуга, прикрывающая голову и шею. А на голове небольшой, плоский шлем, словно приплющенный конус. Громила вытаскивает из ножен свой меч. Он у него кривой, как у всех рёсцев, значит, расчёт на машущие удары. Кто-то из местных подаёт ему щит. Довольно большой, жёлтого цвета круг, с набалдашником в центре в виде острого шипа. Император провозглашает:

— Радуйся, варвар. Тебе оказал честь сам первый герой Рёко, граф дель Маахи.

— Меня не волнуют имена и титулы покойников. Он готов?

…Похоже, что громила понимает нашу речь, потому что его гримаса сменяется ненавистью. Он делает стремительный шаг вперёд, вскидывая меч и прикрывая тело щитом, и вдруг останавливается. А я спокойно вкладываю свой клинок в ножны. Император оскаливается, девчонка, его дочь, радостно визжит:

— Струсил! Струсил! Ты можешь только оскорблять женщин, варвар!

Но в этот момент голова местного героя вдруг плавно валится с плеч, а затем всё тело с грохотом падает мне под ноги, содрогаясь в конвульсиях, и я делаю аккуратный, маленький шажок в стороны, чтобы бьющая из артерий кровь не испачкала мою одежду. Свирепо ржёт Вороной, учуяв кровь. Лошади свиты шарахаются, всадники с трудом удерживаются в сёдлах, а я медленно выхожу из боевого транса… Похоже, они даже не заметили, как мой меч покинул ножны и прошёл через обтянутую железом шею рёсского графа, вернувшись в ножны. В таком состоянии человек способен на невозможное — прыгнуть на десяток метров без разгона, взобраться по гладкой стене, двигаться быстрее, чем видит глаз, или поднять вес в тонну весом. Правда, расплата за это страшна, но если не злоупотреблять этим, то особых последствий не будет. Точнее, будут, но они преодолимы… А ещё — не всем даны такие способности. Иной учится всю жизнь, но едва-едва достигает уровня ученика. А у других получается сразу выйти на уровень мастера… Так вот — насколько я могу судить, в этом теле я даже не мастер, а куда выше… И к тому же сейчас у меня в руках мой настоящий, родной меч русского офицера, который я забрал из своей каюты. Тот же, который я делал здесь своими руками и внешне неотличимый, остался висеть на стене моей спальни в Парда. А это — тот клинок, который я получил по выходу из Академии. Изготовленный из монокристаллической стали благородный меч, способный резать и сталь, и камень. Не требующий заточки, никогда не ломающийся меч офицера Имперской Русской Армии…

— И это — ваш величайший герой?

Гробовая тишина. Слышно, как шумно вздыхают стоящие на углу площади боевые мамонты Рёко. Мой Вороной успокоился, но нервно вращает громадным, в кровяных жилках, глазным яблоком. Затем кладёт голову мне на плечо. Я обнимаю его за шею. Он довольно сопит. Усмехаюсь:

— Я варвар. Но варвары всегда были лучшими воинами мира.

Молчание. Потом император нехотя произносит:

— Вас проводят в ваш лагерь. Три дня отдыха. Потом вы отправляетесь на войну с Тушуром.

И чуть в сторону: