— Уроки математики? — были случаи, вроде сегодняшнего, когда Волк думал, что его знание английского языка не было таким хорошим, как он привык считать.
В обычном состоянии мастерская его
Единственным признаком присутствия дракона был длинный хвост, высовывающийся из-за рабочего стола, и стучащий по полу с такой силой, что сотрясался весь трейлер.
— Я думаю, что это математика. — Тинкер дернула за свои волосы, как будто хотела выдрать клок. — Того, кто сказал, что математика — это универсальный язык, нужно найти и пристрелить. Или, возможно, он считал, что разумные существа не должны отвлекаться на мелочи.
— Но ты в безопасности рядом с ним?
По какой-то причине Тинкер покосилась на Штормовую Песню вместо дракона.
— Я… я не знаю. Он кажется игривым как щенок, но у него острые зубы… и их много… и большая пасть.
Волк сдвинулся в сторону, пока не смог увидеть то, что скрывал стол.
— Он… он быстро учится. — Тинкер покачала головой. — Я никогда раньше не встречала кого-либо, кто бы просто пугал меня своим интеллектом — но я всегда думала, что тот, кто это сделает, будет выглядеть более…
— …Человекоподобным?
Тинкер помахала в воздухе рукой, как будто пыталась подобрать лучшее слово, затем кивнула. — Пожалуй, можно сказать и так. Языковой барьер — огромная проблема для понимания того, что он пытается мне объяснить.
— А что-нибудь полезное ты узнала?
— Вот что было познавательно. — Тинкер взяла Волка за руку и повлекла его на кухню. На кухонной стойке находилась странная скульптура. Разделенная бумажными тарелками на разные цвета, поднималась вверх радуга сливочной пасты, напоминавшая торнадо. Опиралась она на серебристую алюминиевую тарелку, которая балансировала на фундаменте из банок из-под газировки.
Похоже, источником цветных полос на лице Тинкер, а также запаха масла и сахара, была эта паста. Волк стер часть с ее лица. — А это…?
— Сахарная глазурь. Долгая история. Уже не важно. Вот, — Тинкер показала на конструкцию. — Я считаю, что это модель Призрачных земель. Смотри, он выделил глазурью весь цветовой спектр в порядке «каждый охотник желает знать, где сидит фазан», и на каждой смене цвета есть метка, обозначающая отдельную вселенную — вот эти бумажные тарелки. Ну… по крайней мере, я думаю, что они это обозначают.
Тинкер вынула из кармана платья камеру и перевернула экран. — Я все записала. — Она проиграла примерно минуту записи того, как дракон создавал эту «скульптуру», урча что-то низким спокойным голосом. — Что нам нужно — так это кто-то, понимающий драконий язык. Но, пока… — она закрыла камеру и убрала ее обратно в карман. — …Вот что, как я думаю, он пытается мне сказать. Ты можешь взглянуть в середину вот этого? Он изобразил целое представление, роняя сюда зажимную гайку, при этом много показывал и говорил. Затем он вынул ее и повторил несколько раз. Затем началась математика. Я думаю… он пытается… как мне кажется… сказать, что мои врата все еще функционируют.
— Ты сможешь прекратить расширение Призрачных земель?
— Если я найду способ убрать мои врата, то да, я думаю, это может полностью убрать Призрачные земли. Думаю, сейчас происходит следующее. — Она потянула его к чертежной доске.
Тинкер провела рукой по записям дракона и на экране возникли английские слова «сохранить: да/нет». Она нажала на «да» и доска стала белой. Рисуя прямую горизонтальную линию, она повернулась к нему. — Это Черепаший ручей до того, как начался этот хаос. По словам Штормовой Песни, когда вы впервые обследовали эту местность сто лет назад, здесь была
Да, это многое могло объяснить! — Если в округе скрыты и другие источники магии, мы можем полагать, что их используют