Волк: Лихие 90-е

Сам поезд поедет дальше, через границу с Китаем, так что китайцев внутри должно быть немеренно. Объявили о прибытии, но настолько нечётко, что почти невозможно было разобрать, что там говорят, сплошное «шу-шу-шу».

Я вышел и встал у столба недалеко от скамейки, на которой сидели трое парней с семечками и бутылками пива. Причём сидели на спинках, поставив ноги на сами сидения. Было прохладно, температура за ночь совсем опустилась, даже пар изо рта шёл. Зато не было комаров. Свет на вокзале был, хотя сам город был тёмный. Но у железной дороги свои расчёты с энергетиками, так что непомерные городские долги за электричество железки не касались.

Тепловоз медленно приближался на первый путь. Это был вполне приличный двухсекционный 2ТЭ10МК, пусть и не совсем новенький, но в отличном состоянии. «Пассажиры», как называли локомотивы на пассажирских составах, были закреплены за локомотивными бригадами. Там даже полы внутри мыли, всё чистенько и опрятно. Но железка — это для меня уже прошлый этап. Просто иногда вспоминается.

Я прошёл чуть дальше по перрону туда, где должен был встать десятый вагон. Поезд остановился, полноватая проводница открыла дверь. Сначала спустились громкоголосые китайцы, потом несколько человек бандитского вида и пара военных. Дед обычно ждал, когда все выйдут, так что он спустился в числе последних. Следом вылез Кирилл с китайской сумкой.

Встали напротив меня. Как и водится, минимум эмоций при встрече, хотя Кирюха едва сдерживался, чуть не пританцовывал, настолько ему было всё интересно.

— И что там было, Макся? — не выдержал и спросил он. — Как всё решилось? Отвалил от тебя пивзавод?

— Расскажу потом.

— Вот, на, — он протянул мне горсть больших белых семечек, которыми угощали китайцы в вагоне.

— Раз решилось, то хорошо, — невозмутимо заметил деда Боря. — Поехали уже, а то дом стоит брошенный. Собаку завести надо бы.

Отошли за здание вокзал, где стоял припаркованный Луазик. Открою ЧОП, надо будет брать машину. Девятку, наверное, как у Студента, достаточно вместительная, чтобы влезли охранники с оружием.

— Ленка говорит, рано уехали, — сказал дед, усаживаясь в машину. — Но лето на дворе, некогда гостить. Картошку ещё огребать пора. Решилось, и ладно. Нормально хоть решилось?

— Отлично, — я уселся за руль и завёл.

— Вот, кстати, почти не тратил, — он протянул мне пачку денег. — Из своей пенсии на билеты взял.

— Да ладно, дед, у меня же есть.

— Деньги дело такое, — он достал пачку примы и по-стариковски откашлялся. — Вот всю жизнь копил-копил, а этот кабан тогда напридумывал свои реформы, всё из-за него и сгорело. Вот хотел же жигули купить, не успел. Ладно, чего теперь.

— Да, время такое, — я вырулил на трассу. — И оно ещё не закончилось. То ли ещё будет.

— Вот-вот, — дед закивал. — А вон брат твой не верит, говорит, наладилось всё.

— Да спокойнее стало, — сказал сидящий позади Кирилл. — Раньше хуже было.

— Нифига, Кирюха, — ответил я. — Всё ещё продолжается.

— Раньше-то казалось, что дальше будет всё как всегда, — дед выдохнул дым в окно. — Спокойно и надёжно, не переживали за будущее. А теперь-то что? Ладно, я вон пожил, а вы?

— Прорвёмся, дед, — сказал я. — У тебя в молодости пожёстче было. Немцев колотить поехал в семнадцать, и ничего. Год приписал и вперёд. Тебе же как Кириллу тогда было.

— Ну, да, что есть, то есть, — он усмехнулся и показал на сумку. — Ленка тебе пирожков отправила. Привет передавала.

— Как она?

— В Турции за шмотками съездить хочет. Говорит, шмотки получше, чем в Китае…

Ехали до дома, разговаривали. Пока доехали, пока попили чай, уже совсем рассвело. Зашёл к Жене домой, он валялся на диване, подложив руки под голову и о чём-то размышлял. На левом плече видна наколка с неразборчивым рисунком, которую он сделал себе в Чечне. Нормального мастера тогда не нашёл.

— У меня эти твои игрушки так и лежат, — сказал я. — В другое место убрал, а то Кирилл найдёт. Надо тебе всё это перепрятать. Или вообще избавиться.

— Да вот так и думаю всё утро, куда, — он почесал лоб. — А то мало ли. Жалко, их в охрану нельзя с собой. Пригодился бы лучше, чем ружьё.

Я сел за стол и налил себе чайного гриба из трёхлитровой банки. Женя взял его у соседей и настоял, когда вышел из запоя. От резкого вкуса напитка я уже немного отвык.

— Собирайся, Женёк, — сказал я. — Давай уже с этим залом решим.

Машину на сегодня оставил деду, а сам дозвонился до диспетчера и вызвал такси, а то не хотелось идти пешком. Приехала старая красная шестёрка с треснутой фарой. Водитель, мрачный, злой и невыспавшийся мужик смотрел перед собой, на нас не глядел. Похоже, он с ночной смены. Магнитола работала, играла Дюна, «Коммунальная квартира».

Таксист молчал, мы с Женей вполголоса обсуждали планы. Тем временем пересекли железнодорожный переезд. Город пустынный, ещё спал, ведь сейчас утро воскресенья.

Такси спокойно ехало по улице Лазо, но вдруг остановилась недалеко от памятника с паровозом. Там, рядом с колесом стоял пошатывающийся мужик в спортивной куртке, и копошился с ремнём брюк. Намерения понятные, но таксист почему-то решил его остановить.