Волк под кроватью. Человек-невидимка из седьмого «Б»

Быстро получил зачет и собрался домой. Но тут появилась завуч и спросила:

– Илья, ты случайно не знаешь, где Сергей? Пропал куда-то вчера вечером, родители места себе не находят.

Волк под кроватью

Куда она поедет летом, Лена никому не говорила, хранила загадочное молчание. Танька, бесившаяся от материнского произвола, предположила: «В деревню, как и я, покатится!» – и попала в точку. Но Лена и ухом не повела. Главное – ничего не говорить, так что вскоре от нее отстали. Отчим из семьи ушел еще зимой, хорошо хоть, алименты платил. Мама же совсем разболелась и летом ложилась в больницу. Так что Лене с младшей сестренкой предстояло отправиться в деревню к маминой сестре. Главное, что не к черту на куличках, а всего час езды на электричке от города.

– Ты только поправляйся, – на прощание она крепко обняла маму.

За последние месяцы мама сильно похудела и осунулась, словно ее каждую ночь кусал злой волк из детской колыбельной. Совсем мало осталось от прежней мамы, одни глаза.

– Обязательно, – улыбнулась мама. Она изо всех сил сохраняла оптимизм.

– Мы с Аней будем тебя навещать на выходных, – обещала Лена.

У тети Кати, старшей маминой сестры, было неплохо. Крепкий деревянный дом, обложенный кирпичом, утепленный туалет, скважина, из которой в дом поступает вода, – все удобства. Даже многоканальный телевизор и интернет имеются. И сама тетя Катя добрая. Ее единственный сын учился в университете и жил в общежитии, а на лето устроился работать курьером, так что приезду племянниц она обрадовалась.

– Плохо, что у нас озера никакого нет, – сокрушалась она, – а карьер в прошлом году засыпали. Там теперь склады строят.

– Ничего, – ободрила ее Лена, – и так хорошо.

Тетя Катя работала в Москве, добираясь туда на электричке. По утрам два раза в неделю заезжала в больницу к сестре, привозила еду и приветы от дочерей. Аня сначала плакала, скучала по маме, потом привыкла. Тем более что в субботу они с Леной ее навещали. Аня забиралась к маме на колени и до самого отъезда не слезала. Лене тоже хотелось прижаться к маме, но не станешь же прогонять трехлетнюю сестренку. Она взрослая – потерпит. Плохо, что мама продолжала таять, будто ненасытный волк и дальше отщипывал от нее по кусочку.