Волк погибшей империи

Между тем бой продолжался. Сражение истребителей подходило явно к концу, большая часть кораблей уже беспорядочно крутилась в пространстве, разлетаясь от места боя в разные стороны. Несколько еще не полностью расстрелявших боекомплект продолжали носиться друг за другом, остальные потянулись на заправку и перезарядку. Главные оппоненты обменялись еще парой ударов. “Улей” лишился еще полутора десятков платформ, а вот оппоненту уже досталось куда серьезнее. Щит окончательно утратил целостность и теперь все больше выстрелов тоннельников “Крепостей” начинали курочить и даже дырявить его броню. Стороны давно перешли от залпов к стрельбе в разнобой “по готовности”. Новые ракетные залпы, на которые линкор явно рассчитывал в качестве главного аргумента больших успехов больше не приносили. Как только приближалась новая волна выпущенных с линкора ракет, на ее пути вставала настоящая волна огня. Видимо, управляющий боем со стороны “Улья” сделал правильные выводы из первого удара. Использовались одновременно все системы. Помимо многочисленных турелей ПКО самого носителя и лазерных импульсов орудий штурмовиков ракеты теперь встречались и встречными залпами систем ПРО. Ракеты были на порядок менее мощными, но их было много, а боеголовки снабжены многочисленными поражающими элементами, которые присамоподрыве ракет разлетались во все стороны почти с огромной скоростью, уничтожая все на своем пути, не оснащенное защитными полями щитов. Ракеты линкора таковыми не обладали. В итоге до оборонительных порядков “Улья” долетали единичные экземпляры, уже неспособные нанести существенные повреждения. Впрочем, совсем без потерь не обошелся и “Улей”. Частично ракеты, и также отдельные прорывающиеся к носителю истребители противника смогли нанести ему небольшой урон. В том числе иногда и ценой собственной гибели. На моих глазах уже подбитый и неупорядоченно кувыркающийся в пространстве аппарат врезался прямо в башню оперативной связи, буквально снеся ее собой с поверхности основного корпуса. Теперь понятно, почему его искин, даже возможно оставшись в живых, не подавал признаков жизни и не общался с другими искинами, пережившими бойню. И “Улей”, и линкор-оппонент уже палили друг в друга изо всех стволов. На каждом их кораблей нашлось немало плазменных орудий, большой мощности наносивших на средней и ближней дистанции едва ли меньший урон, чем те же тоннельники. Щиты гигантов трещали и искрили, эмиттеры вылетали один за другим, снижая напряженность защитных полей. Ремонтные дроиды, ползающие во множестве по корпусам, уже не успевали своевременно восстанавливать целостность щитов.

Иван уже настроился на созерцание долгими обменами ударами и залпами, но все закончилось намного быстрее. В какой-то момент “Крепости” и боевые орудия самого “Улья” прекратили на минуту-другую вести огонь, накапливая энергию, а затем буквально взорвались единым залпом. Платформ к тому времени в строю осталось чуть менее двух десятков, но и этого линкору с добавлением многочисленных плазменных шаров от орудий носителя хватило. Видимо, точки прицеливания были согласованы и скоординированы искином. Щиты линкора к этому моменту уже окончательно приказали долго жить. И удар трех десятков болванок весом почти в тонну, к тому же разогнанных до предельных скоростей, попадания, произошедшие по тем же местам, куда за миг до того влетели гигантские сферы перегретой плазмы, поставили в битве большую точку. Линкор буквально разорвало на несколько частей, а следом за этим внутри корабля тоже начались многочисленные взрывы. Каждый из них был не фатален, но вносил свою лепту, добиваяжизнеспособность корабля. На какой-то момент все затихло, Иван даже успел посмотреть в сторону основного сражения, там бой тоже постепенно затихал, а противостояние двух упорядоченных групп противников давно превратилось в полнейшую хаотическую неразбериху индивидуальных схваток еще живых противников и груд парящих междуними обломков уже погибших кораблей. И тут практически одновременно для обеих сторон произошел обмен мощнейшими и координированными пси-ударами. Иван даже на себе почувствовал его действие хоть и многократно ослабленное тысячелетиями и другим пространством. Голова резко потяжелела и разболелась. А для всех участников битвы это был полный и окончательный пушной зверек. Выжить при такой мощи ударов практически невозможно, мозги выгорают мгновенно в прямом и переносном смысле. Аминь.