Волк. Поля надежды

Виури сегодня повезло – у неё набралось даже чуть больше нормы. Хмыкнув, весовщик протянул ей дополнительную бирку. Можно получить по ней либо лишний кусочек рыбы, либо обменять на хлеб. Всё зависит от её желания. Девушка сглотнула вдруг появившуюся во рту слюну и поспешила к длинному низкому зданию столовой, поплотнее кутаясь в тонкую ткань выданного ей на каторге одеяла. Ледяной ветер, почти постоянно дующий здесь, почти мгновенно наносил сугробы на тщательно очищаемый осуждёнными плац и пронизывал до костей. Хорошо, что в бараке было тепло. Хотя на отоплении и экономили, но тепло тел доброй сотни обитателей и их дыхание всё-таки помогали вечно дымящим печам поддерживать сносную для существования температуру.

Забившись на свои нары в углу и накрывшись с головой тощим одеялом, Виури навострила уши – соседки обсуждали новость.

– …Наверняка либо на рыбные промыслы, либо на швейные фабрики, – произнесла одна, и девушка поняла, что они обсуждают возможные варианты того, куда их переведут.

Притихла, делая вид, что засыпает. Впрочем, соседки, оглянувшись и увидев, что она не шевелится, вежливо снизили голоса, поэтому, как Виури ни напрягалась, до неё доносились только обрывки:

– …Стел неплохой город… Лари стало огромным заводом… На шестом карьере обвал…

Незаметно для себя девушка всё же заснула. Как обычно, без снов. Сегодня сосущая пустота в желудке немного отступила. Но завтра будет очередной бессмысленный день, наполненный тупой работой. Ещё на сутки ближе к смерти, которая наконец освободит её от никчёмного существования…

– Подъём! Подъём! Вставайте, ленивые твари! – Уже привычный за год крик дежурной по бараку заставил раскрыть опухшие веки, непонимающим взглядом посмотреть на низкие грубые доски потолка.

Как всегда, с утра было душно. Это потом, когда людей выгонят на работы, вечные ветры быстро высквозят тепло из низкого, почти утонувшего в земле барака. А сейчас даже жарко. Переговариваясь, каторжницы привычно потянулись в умывальник и отхожее место. Ледяная вода в грубом деревянном корыте, от которой стянуло кожу, поддувающий под платье ветер, замораживающий придатки, словом, всё как обычно.

Когда Виури вернулась в жилое помещение, стуча зубами от холода, её встретил гул голосов. Каторжниц не погнали на работу, оставив в бараке. Все недоумевали, лишь посвящённые в тайну загадочно улыбались. Вскоре двери барака распахнулись, и в клубах пара появился наряд солдат с большим котлом, от которого шёл вкусный пар. Неужели их будут кормить прямо здесь? Девушка не верила своим глазам, но именно это и происходило. Солдаты быстро выстроили всех в длинную очередь, затем приступили к своим обязанностям. Каждой выдавали деревянную миску, наливали туда целый половник густой каши, совали в руку ломоть хлеба из муки грубого помола и едва ли не пинком отправляли на своё место. Прохаживающийся между рядами нар сержант лениво рассматривал каторжниц, подгоняя тех, кто не слишком торопился есть:

– Живее! Живее! Нечего рассиживаться! Это вам не баронская зала!

Ругань попадала в цель, потому что подавляющее большинство осуждённых были действительно благородными дамами, пусть и в прошлом. Поэтому спины, обтянутые арестантскими платьями, дёргались от этих слов, словно от ударов плетьми, а руки сами ускоряли движение ложек.

Наконец с завтраком было покончено, посуда вымыта и сдана. Трое выбранных наугад женщин отнесли посуду в столовую, вернувшись назад с ошеломлённым видом.

Сержант подошёл к проходу, вдоль которого выстроились осуждённые, кашлянул, прочищая горло, и заорал:

– Вы, твари, только зря жрёте пищу, которой и так не хватает нашим детям и жёнам! Толку от вас ни на диби! Будь моя воля, всех продал бы рёсцам или тушурам! Но наш император из милости сохранил вам никчёмные жизни и дал возможность искупить вину перед Фиори собственными ручками, не приученными к настоящей работе. Радуйтесь, твари! Вас переводят с рудника на равнину, и даже предоставили транспорт для ваших тел! Вы не пойдёте пешком, а вас даже повезут! Так что собирайте свои манатки, через час вы уезжаете на равнину!

Все ошеломлённо молчали, а сержант, снова кашлянув, уже нормальным голосом произнёс:

– Получить дополнительное одеяло, тёплые носки и собрать своё имущество. Как я уже сказал, через час погрузка. Разойдись!

В гробовом молчании он и солдаты вышли на улицу, снова окутавшись клубами пара, и женщины возбуждённо загомонили, переговариваясь с товарками, обмениваясь впечатлениями об услышанном. Впрочем, ни одна не осталась просто стоять, а все быстро рассыпались по своим нарам, собирая, как и было приказано, немудрёное имущество. Не зная, что делать, Виури присела на доски. Что ей брать с собой? Посуду и одежду? Так всё казённое. Своего у неё лишь вытертая до белизны атласная ленточка цветов когда-то могущественного рода дель Сехоро, которая никому не нужна. А больше – ничего…