Волк. Поля надежды

Мужчина почувствовал, как внутри его разгорается гнев. Ему захотелось просто влепить слишком гордой девчонке пощёчину, но он сдержался:

– Отвратительно, говоришь? А теперь представь себя на её месте! Тебе всего семнадцать, потерпела аварию на дикой планете! Все, кого ты знала, погибли! Тебе на помощь придут лишь через несколько лет, а до того нужно выжить! Не зная ни речи аборигенов, ни их обычаев, ни их порядков, ничего! И ещё одно, самое страшное, – твой внешний вид вызывает у них настолько сильное отвращение, что тебя считают порождением зла! И готовы немедленно убить везде, где ты появишься! Поэтому выход у тебя один – скрыться в пустыне или горах. И сколько ты протянешь, не имея ни оружия, ни жилья, ни припасов? А?! Молчишь? Не знаешь? Пусть вначале не всё у них было гладко, но потом наладилось, и осуждать их – подло и низко! Ооли и Атти – первый росток нового мира! Тебе не надоело воевать?! Убивать, проливать кровь, терять всех, кого ты знала и любила? Не надоело? А я сыт этим по горло! – Дмитрий грохнул кулаком по столу.

Девушка замерла. Слова больно ранили её. Впрочем, виновата сама. Ничего не зная, осмелилась судить о ком-то. Ведь её положение сейчас ничуть не лучше, чем у принцессы. Какая же она дура…

В следующее мгновение на пороге возник посыльный. С натугой поставил перед собой тяжёлый мешок, поклонился:

– Сьере Димитри, это вам посылает император Атти Неукротимый!

– Во имя империи! – машинально ответил Рогов, ударив себя кулаком в грудь. Мальчишка расцвёл, а мужчина спохватился – тот подумал, что он выказывает уважение его сюзерену. Откуда ему знать, что Макс беззастенчиво скопировал имперские порядки? – Где расписаться?

Посыльный торопливо выхватил из сумки на боку лист бумаги, протянул. Дмитрий вынул из кармана стилос, вывел росчерк, вернул гонцу. Тот вновь коротко поклонился, исчез за дверью.

Рогов поднял присланный мешок, отметил, что печать цела, водрузил немаленькую тяжесть на стол. Рванул застёжки. Сургуч хрустнул, и человек едва сдержал эмоции – почти доверху мешок был наполнен драгоценными камнями. Естественно, не пламенными сапфирами. Вся добыча шла на продажу. Хватало других: рубинов, алмазов, изумрудов. Друг не поскупился. Даже на первый взгляд было видно, что здесь на пару миллионов имперских рублей. Однако щедро!

Дмитрий открыл боковой карманчик, вытащил конверт. В нём два паспорта, пластиковая карточка, новенький идентификационный имперский браслет, для саури, отметил Рогов. Записка. Развернул лист, пробежал глазами чёткие строчки. Дёрнул подбородком из стороны в сторону, словно его душили.

– Значит, свадебный подарок и приданое? Ну-ну…

Уселся в кресло, молча глядя на мешок, набитый драгоценностями. Помолчал, потом негромко произнёс, глядя на затихшую саури:

– Твои новые документы. На другую фамилию.

Словно неживая, девушка осторожно взяла пластиковый обруч, повертела в руках, потом надела на руку. Чуть скосила глаза на мешок, но промолчала. Губы Рогова чуть дрогнули в лёгкой полуулыбке. Ладно. Ещё успеется. Всё равно месяц, ну – два, и спектакль закончится.

В дверях покоев снова появился слуга:

– Сьере… Доса… Вам просили передать, что ворота будут готовы через двадцать минут.

Рогов торопливо поднялся и тут же скомандовал:

– Шевелись! Никто ворота специально держать ради твоей персоны не будет!

Саури словно вымело из-за стола…

…На транспортных воротах Шестого вокзала знаменитой на весь человеческий сектор галактики метрополии империи Русь случилась заминка. Транспортный поток на мгновение прервался, пока операторы срочно вводили в систему экстренный запрос на вход канала. Наконец телепорт полыхнул вспышкой энергии, и между штангами возникли двое, мужчина и женщина. Он – высокий, широкоплечий, с выправкой, выдающей отставного военного. Она – стройная, даже тоненькая, ему до плеча, с пепельными волосами, убранными в очень простую причёску, и с тонкими чертами лица. На обоих необычного покроя одежды: на мужчине нечто вроде сюртука, на ней – длинное, до самого покрытия, платье из тёмной материи. Но привлекала внимание не одежда, мало ли в чём щеголяют приехавшие с десятков миров туристы. Удивляло светлое покрывало из газовой материи на голове спутницы мужчины да очень бледная её кожа, едва ли не серая. В мягком климате столицы она смотрелась чем-то инородным. Впрочем, чиновнику, оформляющему визу, было перпендикулярно. За долгую работу на Красавице он насмотрелся на самых разных чудаков.

– Ваши документы?

Перед ним на стойку легли две карточки. Взяв первую, человек приложил её к сканеру. Тот пискнул, и перед клерком возник голосвиток. Быстро пробежал глазами: Дмитрий Рогов. Подданство – Русская империя. Второе подданство – Фиори. Тридцать один год. Женат. Въезд разрешён.

Служитель оттиснул виртуальный штамп на голографическом изображении документа. Перешёл ко второй карточке. Вновь вспыхнул свиток:

– Ююми Рогова. Подданство – Фиори. Двадцать пять лет. Замужем. Въезд в империю разрешён по особому распоряжению его императорского величества.