Волк. Поля надежды

– Минут тридцать, ваше величество. Дойти до ТПС, связаться с народом, дать отмашку. Мы уже сидим на колёсах. Грузовики, легковые машины, тягачи, танки, самоходные орудия, прицепы… Словом, всё соответствует эпохе, как вы выразились… – И глава техноархеологов протянул Атти на прощание руку…

Виури в очередной раз потянулась за водой. Пить хотелось постоянно. В цехе стояла жара. Вначале-то промёрзла, а теперь можно помереть от жары. Подкислённая уксусом вода взбодрила, но ненадолго. Скоро вся одежда, то самое полосатое платье бессрочно осуждённой, промокнет от пота. Девушка, смахнув уже выступившие капли на лбу, снова принялась за дело, передвигая крошечные металлические кругляшки по столу, отсортировывая кривые или с другими дефектами. Попадалось всякое – и дырки, и расплющенные чуть ли не в толщину волоска, и с царапинами. Требовалось острое зрение, чтобы производить правильный отбор. За пропущенный брак наказывали. Впрочем, за попавшие в ящик для переработки годные – тоже. Так что постоянно приходилось быть в напряжении.

Зато через каждый час работы ей позволялось отдыхать пятнадцать минут. Охранники в это время выдавали ей что-то сладкое. То кусок сахара, то конфету. Несколько раз даже пирожки с вареньем, новым, очень вкусным блюдом, по слухам, придуманным самим Неукротимым. Как ни удивительно, но это помогало восстановить остроту глаз. Кроме того, каждый вечер перед сном осуждённым полагался стакан сока удивительного, никогда раньше ей не испытанного вкуса, что тоже снижало боль в устающих к вечеру глазах. А неделю назад им начали капать в глаза прозрачную жидкость. Вначале все испугались, но потом, когда ломота и резь стали бесследно исчезать, оценили.

Да и вообще в жизни женщин, работающих на этой фабрике, произошли значительные перемены. Во-первых, кормить стали намного лучше, даже таких каторжников, как Виури. Охранники здесь в основном были людьми пожилого возраста, поэтому к осуждённым относились совсем не так, как молодёжь на руднике. Вечерами даже давали свободное время. Для своих нужд. Разрешили переписку с родными, только что толку? У неё никого не осталось… Несколько раз даже предоставляли свидания тем, к кому приезжали родные. Это настораживало. Кое-кто поговаривал, что подобные мягкости не к добру. Но девушка тихо радовалась послаблениям и просто плыла по течению. Главное, нет того жуткого, промораживающего до костей холода. Полная грудь воздуха, набранная здесь, даёт достаточно сил, и не приходится задыхаться и кашлять оттого, что внутри пустота. Ночью спина ощущает не голые стылые доски, а хоть и тощий, но набитый свежей соломой тюфяк. А на праздники – отдых. И самое главное, появилась какая-то надежда на лучшее будущее. Неделю назад, в честь годовщины окончания гражданской войны в Фиори пятерых отпустили на свободу. А двенадцать таких же бессрочно осуждённых вдруг перевели на срок. Большой, конечно, по десять-пятнадцать лет. Но сам факт! Значит, и она, если будет усердно выполнять то, что ей поручают, сможет когда-нибудь, пусть в отдалённом будущем, но выйти на свободу!..

Снова сдвинула годный в дело кругляшок на движущуюся ленточку кожи, проходящую вдоль ряда столов, когда вдруг услышала голос от двери:

– Два нуля сорок три! Немедленно на выход!

Это же её номер! Что случилось?! Торопливо вскочила со стула, вытянулась, выкрикнула:

– Заключённая два нуля сорок три! – И поспешила к двери цеха, холодея от дурных предчувствий.

Охранник совершенно незнакомый, раньше его никогда не видела. Высочайший! Это не конвой! Это… Эмблема на его рукаве врезалась ей в память на всю жизнь – личные головорезы Неукротимого. Его убийцы, беззаветно преданные, беспощадные и жестокие… Зачем? Почему?.. От ужаса даже споткнулась, но неожиданно сильная рука удержала её от того, чтобы распластаться на полу.

– Осторожней, девушка, – странно добрый голос для чудовища…

Мысли в её голове сбились в кучу – Виури совершенно не представляла, что её ждёт. Но то, что ничего хорошего, – точно…

Длинный коридор фабрики закончился, они оказались на улице. Как и положено, заложила руки за спину, замерла.

– Направо.

Украдкой взглянула на охранника – чуть старше её молодой парень с нашивками сержанта. На груди – россыпь непонятных знаков. Но эти полоски ей знакомы. Небольшие, алого и жёлтого цвета, означающие ранения, полученные за службу. Три. Значит, он воевал? Сжалась внутри – от такого точно ничего хорошего не будет.

Её взяли за плечо, и Виури напряглась. Но это просто дали понять, куда смотреть:

– Вон то здание.

Администрация? Точно. Никогда там не была. Каторжников к нему даже близко не подпускали… Под удивлёнными взглядами попадавшихся навстречу работников и служителей проскочила по коридору, конвойный открыл двери, мягко произнёс:

– Входи.

Виури перешагнула порог и, как полагалось, представилась:

– Каторжная два нуля сорок три, бессрочно осуждённая, Виури Сехоро, прибыла.

Всё правильно. Приставки «дель», означающей её принадлежность к благородным родам, она лишилась по указу Неукротимого…