Волк равнин. Повелители стрел

– Чего хочет ваш правитель? – спросил Чингис, не отводя глаз от воина в роскошных доспехах.

Тот, побагровев от злости, ответил не сразу – зловонная грязь испортила его красивые сапоги, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с эмоциями.

– Великий хан, он предлагает тебе встретиться с ним у стен Иньчуаня для переговоров и ручается честью за твою жизнь, пока вы будете беседовать.

– Чего он хочет? – повторил Чингис, словно не слыша ответа.

Воин покраснел еще сильнее.

– Если бы я знал, что у него на уме, вам было бы незачем встречаться, – резко произнес он.

Его спутники тревожно посмотрели на ряды монгольских воинов с луками наготове. Тангуты уже знали об их поразительной меткости и сейчас взглядами молили своего предводителя быть поосторожнее в выражениях, чтобы не спровоцировать нападение.

Чингис улыбнулся:

– Как зовут тебя, сердитый человек?

– Хо Са. Я иньчуаньский воевода. Ты можешь звать меня по-вашему, ханом.

– Я не буду звать тебя ханом, Хо Са, – ответил Чингис. – Зато приглашаю тебя в улус. Отошли этих баранов домой, и я приму тебя в своей юрте, разделю с тобой чай и соль.

Хо Са повернулся к спутникам и кивнул на видневшийся вдалеке город. Один из тангутов разразился тирадой непонятных слов, и Кокэчу с Тэмуге вытянули шеи, прислушиваясь. Хо Са молча пожал плечами, семеро тангутов взобрались на коней и повернули к городу.

– Прекрасные лошади, – заметил Барчук за плечом Чингиса.

Чингис посмотрел на идикута уйгуров, тот кивнул, уловив взгляд Арслана, который стоял со своими воинами. Чингис резким, словно бросок змеи, движением двух пальцев показал на удаляющихся тангутов.

В ту же секунду сотня стрел просвистела в воздухе и аккуратно выбила из седел семерых всадников. Конь одного из них тоже упал, сраженный, и Арслан громко выбранил незадачливого стрелка за промах. Затем забрал у того лук, одним взмахом ножа перерезал тетиву и вернул обратно. Униженный воин взял лук, опустив от стыда голову.

Неподвижные тела ничком лежали на заболоченной равнине. По глубокой грязи лошади не могли сорваться с места и ускакать прочь. Понукать их было некому, и животные безучастно стояли, глядя на монголов. Две лошади обнюхали мертвых хозяев и тревожно заржали, почуяв запах крови.

Чингис повернулся к Хо Са, тот смотрел на хана, гневно поджав губы.

– Хорошие лошади, – сказал Чингис.

Воин не сменил выражения лица, и хан пожал плечами:

– Слова не тяжелы. Ты и один сможешь донести мой ответ.

Он велел отвести Хо Са в главную юрту и напоить соленым чаем. Сам Чингис остался поглядеть на лошадей, которых поймали и привели в улус.

– Я выберу первым, – сказал он Барчуку.

Уйгурский идикут кивнул, на миг возведя глаза к небу. Чингис, конечно, возьмет лучших; впрочем, кони так хороши, что любой из них – достойное приобретение.

Хотя лето давно закончилось, над долиной Си Ся светило яркое солнце, и к тому времени, когда Чингис поскакал к Иньчуаню, грязь под жаркими лучами запеклась тонкой корочкой. Правитель потребовал, чтобы Чингис взял с собой всего лишь троих спутников, однако в начале пути его сопровождали пять тысяч всадников. Подъехав поближе, Чингис увидел у города огромный шатер. Любопытство переполняло хана. Что нужно от него правителю тангутов?

Чингис с некоторой неохотой оставил своих воинов дожидаться поодаль, хотя знал, что Хасар по первому знаку бросится на помощь. «Может, неожиданно напасть на правителя во время переговоров?» – подумал Чингис, однако, поразмыслив, отказался от этой затеи. Ань Цюань далеко не глупец – навес персикового цвета возвели у самых городских стен. Огромные луки со стрелами в человеческий рост длиной, оснащенными железными наконечниками, в считаные мгновения уничтожат шатер и всех, кто в нем находится. Конечно, тангутский правитель уязвимее за стенами Иньчуаня, но равновесие сил весьма неустойчиво.

Чингис, выпрямившись в седле, скакал первым, Арслан, Хачиун и Барчук ехали чуть позади. Все были хорошо вооружены, а в доспехах спрятали кинжалы – на случай, если Ань Цюань потребует снять мечи.

Пристально рассмотрев персиковый шатер, Чингис немного просветлел лицом. Ему понравился цвет. «Интересно, где они берут шелк такой превосходной выделки и длины?» – подумал хан, затем взглянул на нетронутый город и сердито стиснул зубы. Если бы войско хана сумело проникнуть за эти стены, он бы сейчас не ехал на встречу с тангутским правителем. Мысль о том, что все цзиньские города, как ему сказали, укреплены не хуже, а он так и не нашел брешь в их обороне, угнетала Чингиса.

Четыре всадника молча въехали под прохладную сень персикового шатра и спешились. Шелковый полог укрыл их от лучников на стенах, и Чингис, немного успокоившись, остановился перед королевскими стражниками.

Вне всякого сомнения, их подобрали специально, с расчетом произвести впечатление. Кто-то тщательно обдумал предстоящую встречу. Вход в шатер сделали достаточно просторным, чтобы сразу было видно – внутри нет наемных убийц. Могучие стражи не обращали внимания на человека перед ними. Неподвижные, словно изваяния, они смотрели вдаль, на шеренгу конных воинов.