Волк равнин

— Будьте гостями у моего костра, — пригласил воинов Тэмучжин. Он говорил так, словно никто не посмел бы ему отказать. Возможно, поэтому протестов никаких и не было. Он не понимал, почему так вышло, да и не думал об этом. Его охватила непомерная усталость, и вдруг он почувствовал такой голод и жажду, что едва мог говорить. — Пусть нам принесут поесть, а мы будем обсуждать дела войны, — велел он. — Мне нужны сообразительные люди, чтобы стать начальниками отрядов, а я пока не знаю, кто из вас способен быть предводителем, а кого надо вести.

Он замолк и стал ждать. Хачиун с Хасаром подбрасывали дров в огонь, и костер разгорался хорошо и сильно. Наконец Тэмучжин сел на землю у костра. Его братья и Арслан сели рядом, за ними последовали остальные. Все устроились на холодной земле, внимательно приглядываясь к новой силе, ворвавшейся в их жизнь.

ГЛАВА 31

Никогда олхунуты не подходили к кераитам близко, разве что между ними была война, поэтому воины с каждой стороны вели себя беспокойно. Оба племени кочевали, так как Тогрул держал расстояние между своим племенем и идущими на юг татарами.

Тэмучжин отправил Хачиуна вперед предупредить Тогрула, но кераиты все равно вооружились и сели на коней, организовав оборону центра улуса. Сигнальные рога печально звучали в холодном воздухе. Тэмучжин подвел народ своей матери поближе, на расстояние одного полета стрелы, и оба племени смогли увидеть друг друга. Он приказал всем остановиться и вместе с Хасаром, Арсланом и десятком телохранителей Сансара выехал в центр. Своих людей он оставил при повозках отражать нападения, с какой бы стороны они ни угрожали. Напряжением был пропитан воздух, так что незачем было приказывать людям держаться настороже. Даже при отступлении кераитов на юг татары были всего в паре недель пути, а Тэмучжин еще не был готов их встретить.

Он спешился и оставил коня пастись на зеленой траве. Заметил Тогрула вдалеке и рассеянно подумал: где же он найдет коня, который выдержал бы вес хана кераитов? И увидел, что Тогрул взбирается в повозку, запряженную двумя вороными меринами, и направляется к его отряду. С ним ехал Вэнь Чао, а кераитские воины окружали их плотным кольцом, держа наготове луки и мечи.

Тэмучжин поднял руки, показывая, что они пусты. Жест был бессмысленным, если учесть, что его окружали вооруженные воины. Но Тэмучжин не желал тревожить Тогрула еще больше. Ему нужна была поддержка жирного хана.

— Будь гостем в моем лагере, Тогрул, хан кераитов? — крикнул Тэмучжин. — Ты мой почетный гость!

Тогрул с нарочитой осторожностью спустился на землю. Его мясистое лицо было словно каменное. Когда он приблизился к Тэмучжину на расстояние вытянутой руки, посмотрел ему за спину, на ряды воинов и олхунутов, выстроенных боевым порядком. Бойцов было почти столько же, сколько у него самого, и прежде чем начать говорить, хан задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Принимаю, Тэмучжин, — проговорил он. Что-то во взгляде Тэмучжина заставило его насторожиться еще более. — Теперь ты хан олхунутов? Как это понять?

Тэмучжин тщательно выбирал слова:

— Я потребовал этого по праву крови своей матери и жены. Сансар мертв, и они пошли за мной воевать против татар.

Зная привычки толстого хана, Тэмучжин приказал развести костры и наготовить еды сразу, как только олхунуты остановились на равнине. Пока он говорил с Тогрулом, поднесли огромные блюда жареной баранины и козлятины, а на земле расстелили белые войлочные кошмы. Согласно обычаю Тэмучжин, будучи хозяином, должен был сесть последним, но ему хотелось, чтобы Тогрул чувствовал себя непринужденно, а потому первым уселся на войлок, подобрав ноги. Хану кераитов ничего не оставалось, как устроиться напротив него и пригласить жестом Вэня Чао сесть рядом. Тэмучжин расслабился и не стал смотреть, где занимают места Хасар и Арслан. Чтобы сравнять силы, там село столько же кераитских воинов. За спиной у Тэмучжина ждали олхунуты, в молчании глядя на своего нового хана.

Юань тоже опустился на толстый войлок, однако потупил взгляд и на Тэмучжина не смотрел. Вэнь Чао глянул на своего главного телохранителя и нахмурился.

— Если никто не спрашивает, Тэмучжин, — начал Тогрул, — то спрошу я: как случилось так, что ты выехал с десятком воинов, а вернулся с великим племенем?

Прежде чем ответить, Тэмучжин знаком приказал принести еду. Тогрул начал есть почти машинально, и руки его работали независимо от внимательных глаз.

— Отец-небо взирает на меня благосклонно, — произнес Тэмучжин. — Он вознаграждает тех, кто отвечает на угрозу нашим землям.

Он не хотел рассказывать, как убил Сансара в его собственной юрте человеку, который был ему нужен союзником. Слишком легко тогда будет заставить Тогрула бояться собственного полководца. Но тот явно не был удовлетворен ответом и уже открыл рот, чтобы спросить что-то, роняя при этом на одежду пережеванное мясо. И прежде чем Тогрул успел заговорить, Тэмучжин быстро произнес: