Волк. Рождение

  И почему то женщине показалось, что все невзгоды отныне уйдут, и слова её любимого сына сбудутся...

  Глава 2.

  Утром меня разбудили осторожным поскрёбыванием в дверь. Кого принесло, интересно? Приподнялся на локте, крикнул:

  - Войдите!

  Полотнище из рассохшихся потемневших досок скрипнуло, и на пороге появилась мама... Пока ещё непривычно называть эту, в сущности чужую женщину таким словом. Но для моего носителя она действительно мать. Биологическая. Ну а для меня... Всё-таки влечение к ней ощущается, как и её безграничная и слепая, к сожалению, любовь ко мне. Конечно, настанет день, когда доса узнает истину, и искренне надеюсь, что женщина не проклянёт меня за то, что я украл тело её единственного ребёнка. Улыбка совершенно преображает её поблекшее лицо, и я опять понимаю, что в юности Аруанн была удивительной красавицей. Как только церковь могла спокойно пройти мимо такой? Обычно, насколько я знаю историю, священнослужители Единого Бога, независимо, как того звали, всячески старались уничтожить наиболее симпатичных женщин. Потому то Европе и Америке до сих пор аукается этот генетический отбор, поскольку красавиц у них можно найти лишь под микроскопом. Да и те на поверку оказываются либо полукровками с нами, славянами, либо азиатками или индуссками. Впрочем, среди последней категории красивых тоже встретить можно редко. Хотя и чаще, чем в так называемых странах демократии. Ладно. Вопросительно смотрю на матушку, та спохватывается:

  - Атти, милый, завтрак уже готов.

  - Да. Спасибо, мама...

  На этот раз я называю её святым именем без всяких пауз и напряжения, и доса это чувствует. Вновь улыбается, опять волшебно преображаясь. Но тянуть то чего?

  - Ма... Я сейчас оденусь и спущусь.

  - А тебе не надо помочь?

  Она удивлена, а я про себя матерю слюнтяя, который стал моим вместилищем - дожить до четырнадцати лет, и до сих одеваться с чужой помощью! Твою ж... Отрицательно мотаю головой, что есть сил. Надеюсь, мою самостоятельность примут за провал в памяти. Так и происходит, только матушка спрашивает:

  - А не заблудишься?