Волк с планеты Земля. Цикл.

— Отлично. Ждем с нетерпением.

Через несколько минут около схрона с оружием находилось девятнадцать боевиков. Еще десятеро, по докладам спецназовцев, залегли в непосредственной близости от него.

"Пора, — решил майор Кедров, — когда четверо боевиков по двое понесли несколько ящиков в глубь леса. — Всем огонь, — спокойно, обыденно прозвучало в эфире…

Все закончилось очень быстро. Восемь «Утесов» — достойных наследников знаменитых ДШК, семь снайперских винтовок, и сто тридцать «Абаканов» не оставили боевикам ни малейших шансов. Минута интенсивного огня и более тридцати трупов уже валялось на каменистой земле. Если кто из банды Гурама и хотел поднять руки, он просто этого не сумел.

Ну и правильно. Корми потом их в тюрьме", — Комроты в бинокль внимательно осматривал поле боя.

Он до минимума хотел свести риск для своих бойцов. Были случаи, что во время боя кто-то из боевиков притворялся мертвым, а потом неожиданно, в упор открывал огонь. Или так поступал раненный, но способный стрелять. Надо признать, что мусульманские боевики еще меньше боялись смерти, чем русские. Аллах же всех погибших в бою сразу зачисляет шахидами, которых в раю ждет полные столы яств и сорок прекрасных девушек для наслаждений. Так чего же бояться?!

— Вроде все нормально. Группа осмотра пошла, — ; вновь прозвучала в эфире команда.

Десять спецназовцев, разбившись на пары, стали подходить к лежащим боевикам. Пальцы на спусковых курках автоматов. Один подходит, другой стоит в полутора-двух метрах, держа на мушке голову лежащего на земле человека. При малейшей опасности или только подозрении на опасность тут же раздаться короткая очередь. Никто рисковать не хочет. Каждого дома ждут родители, жена, дети, любимые. А этот, лежащий в окровавленном хаки может и гражданин России, но он не свой, чужой. И этим все сказано. А может это вообще наемный араб. Так ради чего рисковать?

— Первый, все чисто. Двадцать восемь трупов, один еще живой. Ранен в живот. Что делать?

— С собой заберем. Надо же отчитаться, что и живых боевиков захватили. — Олег, вызывай вертолеты, — обратился он к радисту.

Через час пространство наполнилось тяжелым гулом — утюжа воздух, летело три старых, но надежных работяги МИ-6, каждый из которых способен вобрать в свое чрево до семидесяти человек.

Спецназовцы быстро расчистили необходимую площадку для посадки, — убрав несколько елей. Убрав — это значит короткая очередь из двенадцатимиллиметрового «Утеса» под корень дерева.

Пока один вертолет загружался, два других кружились воздухе, прикрывая погрузку с воздуха. Стволы авиационных пулеметов смотрели на лес, готовые тут же выбросить в секунду несколько сот грамм летящего со скоростью восемьсот метров в секунду свинца.

В первый вертолет, спецназовцы загрузили арсенал оружия так любезно излеченного из схрона боевиками. Туда же впихнули и их тела. Кедров видел, как недовольно морщились пилоты вертолета. Перевозить трупы убитых — плохая примета, а уж кровища сколько будет в фюзеляже. Вымывай потом все это.

Крутанулся огромный, тридцать пять метров в диаметре, несущий винт и машина тяжело поднялась в воздух.

Теперь погрузка проходила веселее. Уже ничего не надо было таскать, кроме своей задницы и мускулистого тела. Второй пошел!

Андрей решил садиться в третий вертолет с третьим взводом. Один за другим спецназовцы быстро взбегали по трапу в транспортный отсек.

— Давай «чеха», — комроты махнул рукой двум бойцам, держащим в руках легкие носилки с раненным боевиком.

Да, все-таки у Андрея был надежный, бдительный ангел-хранитель. Это именно он заставил своего подопечного бросить вроде бы случайный взгляд на лежащего боевика, когда того проносили мимо него, именно тогда, когда тот вытащил из какого-то кармана ребристое тело «лимонки». Сухо щелкнула извлеченная чека…

— Граната! — и мускулы ног легко бросили молодое поджарое тело комроты на боевика.

Успел! Пальцы Андрея намертво зажали руку чеха, не давая тому освободить спусковой рычаг запала гранаты.

— Командир, он, сука, чеку успел выдернуть, — донеслось до него.

— Знаю, — ответил Андрей, не поднимая головы.

Возникло секундное замешательство. В вертолет в таком состоянии боевика нести, естественно, нельзя. Попытаться отобрать у него гранату — велика вероятность, что она взорвется прямо у тебя в руках.

Кедров повернул голову и увидел оскалившееся лицо «чеха». Пот градом катился по его лицу, но он все также настойчиво пытался высвободить руку с гранатой.

— Сдохни, кафир, — с хрипом вырвалось из горла боевика.

— Сейчас, обязательно, — теперь оскалился Кедров, решение было принято.

— Травкин, Кошкарев, — приказал он спецназовцам, державшим носилки, — а ну тащите его за валун.

Те тут же выполнили приказ своего командира. Андрей шел рядом с ними, все также сжимая руки боевика.

— Ставьте носилки на землю и быстро в вертолет, — тут же последовала другая команда.

Спецназовцы также беспрекословно ее выполнили.