Волк с планеты Земля. Цикл.

— Прямых доказательств участия Камиллы в убийствах наших военнослужащих у нас нет. Остается только участие в деятельности бандформирования. По сложившейся практике для восстановления нормальной жизни, мы таких боевиков, у которых нет крови на руках, к уголовной ответственности не привлекаем.

— Значит Камилла никого не убивала? — что-то шевельнулось в той пустоте, которая поглотила все чувства Андрея.

— У нас нет для такого обвинения прямых доказательств. Эти фотографии ничего не доказывают. Камилла могла тот нож передать другому боевику, и уже тот перерезал солдату горло.

— Так Вы не будете арестовывать Камиллу?

— Нет. Но Вы хоть понимаете, что находитесь в довольно щекотливой ситуации? Вы командир подразделения спецназа ГРУ, пресекаете террористическую деятельность бандформирований на территории России, имеете орден "За заслуги перед Отечеством" первой степени и живете вместе с… — подполковник Руднев на секунду запнулся, словно обдумывая, говорить дальше или нет, но все же продолжил, — бывшей любовницей полевого командира боевиков.

— Причем тут мой орден? Я его получал совсем не за это, — Кедров защищался вяло, ни мыслей, ни чувств не было.

— Майор, а Вы не допускаете, что невольно, повторяю невольно, Вы можете стать источником секретной информации для боевиков?

— Я не из болтливых.

— А знаете, как это бывает между мужчиной и женщиной?

— Повторяю, я не из болтливых.

И вновь в штабе повисла долгая тишина.

— Так что мне передать начальнику ГРУ генералу армии Валентину Владимировичу Корабельникову? — не выдержал подполковник Руднев.

— Даже так, самому генералу армии…

— А как Вы думали? Командир отдельной роты особого назначения тащит к себе на базу любовницу боевика и живет с ней! Тебе что, наших баб мало?! Да если бы не твои заслуги перед Родиной, с тобой бы не так разговаривали! Выгнали из ГРУ к чертовой матери служить в какой-нибудь Мухосранск, где из всех развлечений засранный сельский клуб и самогон бабы Клавы, которую ты бы и трахал от тоски и безнадеги!

Андрей Кедров спокойно выслушал тираду приехавшего подполковника.

— Передайте генералу армии товарищу Корабельникову, что у меня через две недели предстоит очередная командировка в Дагестан. Если вернусь оттуда живым, тогда сделаю все… что велит мне офицерская честь, а сейчас прошу Камиллу не трогать.

— Так… а Камилла знает, что через две недели тебе в Дагестан?

— Нет.

— Не сказал, потому что не хотел зря волновать? — подполковник Руднев обошел стол и сел напротив Андрея, смотря на него в упор.

Кедров взгляда не отвел:

— Да.

— Майор, ты понимаешь, что своим предложением, ты ставишь меня в неловкое положение. Отказать тебе, учитывая твои заслуги и твою безупречную службу как-то неловко. Ну а если все же Камилла как-то связана с боевиками и она их предупредит о появлении твоей роты? И из-за этого рота понесет потери? И все из-за того, что тебе неловко было отказать.

— Товарищ подполковник, во-первых, Камилла до последнего дня не будет знать о моем отлете, — Кедров говорил, не смотря на собеседника, глухим, спокойным, ничего не выражающим тоном. — Во-вторых, как я понял, решать этот вопрос будете не Вы. Так что совесть Ваша будет чиста, — говоря это, Андрей твердо взглянул в глаза Рудневу.

По его глазам он увидел, что последняя фраза вызвала гнев у подполковника — не он решает. Но Руднев сумел его сдержать и лишь сухо сказал:

— Я обо всем доложу начальству. Вам сообщат о принятом решении, — и уже выходя из кабинета командира роты, подполковник Руднев добавил. — Если Вас отстранят от командировки в Дагестан, знайте, Вы сами в этом виноваты. Эти фотографии я оставляю Вам, может они помогут Вам поумнеть, — дверь кабинета сердито хлопнула.

"Напугал ежа голой жопой", — командир роты майор Андрей Кедров, откинувшись на спинку стула и закрыв рукой лицо, еще долго сидел неподвижно, стараясь осознать свое новое положение.

Перед ним веером лежали фотографии, каждая из которых словно раскаленные угли, обжигала, если на нее падал взгляд. Но мужчина, раз за разом смотрел на эти «угли», будто пытаясь прижечь кровоточащую рану, только что образовавшуюся в его душе…

Сумерки неслышной поступью проникли в кабинет. В небе зажглись первые звезды.

"Вот и разберись после этого, где было легче, на чужих планетах или здесь, на родной Земле", — Андрей, не мигая, смотрел на звезды, которые принесли ему много горя и счастья одновременно.

Благодаря им он сейчас сидит здесь, в кабинете командира отдельного отряда специального назначения ГРУ, с майорской звездой на погонах, которую он получил сразу после двух маленьких лейтенантских. А дома, на парадном кителе прикреплена серебряная звезда ордена "За заслуги перед Отечеством" первой степени, а на плечевой ленты прикреплен серебряный крест с мечами, покрытый рубиновой эмалью.

С Красной площади его увезли в Лефортово — следственный изолятор ФСБ. Последнее, что он увидел на Красной площади, это почерневший от высоких температур его десантный бот и черный дым, поднимающийся из-за кремлевской стены.