Волк с планеты Земля. Цикл.

"Нет, надо менять этот архаический закон, по которому лично Глава Верховного Совета Достойных должен проверять боеготовность системы противокосмической обороны. Да, эта система важнейшая в государстве, без нее мы бы не просуществовали и года. Но заниматься проверкой лично. А если что случится на Матеи, а Глава Совета в это время находится в этой каше астероидов? А если… а если Эльдира что-то задумывает, пока я здесь? Может она специально все это и организовала? А все эти заявления о своей болезни лишь для отвода глаз, чтобы усыпить мою бдительность", — СакВок даже вздрогнул от своей догадки.

Первым желанием его было вскочить, броситься в рубку управления крейсером и приказать его командиру немедленно возвращаться на Матею.

"А если все это плод моего воображения? И что тогда? Как тогда все это будет выглядеть? Глава Верховного Совета Достойных без видимых причин прекратил инспекцию баз противокосмической обороны, чем грубо нарушил Конституцию. О, тогда Эльдира не упустит случая раздуть все это до невообразимых размеров. А может она этого и ждет? — и СакВок продолжал сидеть в своей каюте, сжимая кулаки и кусая губы и не зная, что делать, продолжать инспекцию или вернуться на Матею. — Когда вернусь, обязательно потребую пересмотра Конституции. В ней должны быть четко расписаны права и обязанности Главы Верховного Совета Достойных и Главы Совета национального спасения. И раз Эльдира хочет, чтобы ее пост по значимости не уступал моему, то и проверку баз противокосмической обороны она тоже должна проводить", — еще никогда так сильно Руфи СакВок не стремился на родную планету, как сейчас.

А пока СакВоку предстояло по четыре раза на день нырять в гиперпространство, рискую при каждом выходе напороться на какой-нибудь астероид, а то и вовсе вынырнуть в какой-нибудь звезде — ведь странные сбои при полетах звездолетов не прекращались.

— Локки, ты требовал встречи со мной? — А'Весса Лам была в облегающем, подчеркивающем ее великолепную фигуру, серебристого цвета комбинезоне, который искрился в свете ламп тюремной камеры.

— А ты действительно "Блестящая"! — мужчина встал со стула и подошел к женщине.

— Локки, у меня мало времени. Что ты хотел мне сказать?

— Весса, к чему такой холодный тон? Хочешь еще больше понравиться Харку, после того, как ему покажут видеозапись с нашей беседой? Или боишься его, если будешь относиться ко мне потеплее?

— Причем тут Санни? Ты обманул мое доверие! Вместо того, чтобы помочь нам в разрешении такой важной проблемы ты попытался просто сбежать! От тебя Сарб я такого не ожидала!

"Интересно, для видеокамер она это говорит или искренне так и считает? Да нет, для видеокамер. Если бы их не было, она сказала бы Харк, а не называла бы его по имени".

— Если бы я захотел сбежать, то будь уверена, если бы и не сбежал, то парочку флайеров, которые меня преследовали, на тот свет с собой прихватил бы точно.

— А как тогда понять твои действия?

— Я хотел… — Сарб осекся.

"Сказать, что хотел покончить с собой, чтобы не попасть на Гамед? Но это тоже может быть воспринято, как попытка сбежать. Сбежать от позора и унижений. Нет, так говорить нельзя".

— Что, покончить собой? — «Блестящая», лучший агент Сарба, словно читала мысли своего бывшего начальника.

— Нет! Потомственный аристократ О'Локки Сарб не слабак. Он будет бороться до конца.

— Локки, — Весса усмехнулась, не надо громких слов, просто вразумительно объясни свой поступок и все.

"У, стерва! Ей бы следователем работать".

— Увы, вразумительно не получиться. Понимаешь, слишком сложная проблема, чтобы… — Сарб снова замялся, пытаясь подобрать нужные слова.

— Чтобы решить ее стандартными способами, — четко выговорила женщина.

— Да, правильно, стандартными методами она не решается!

— Значит, объясняй невразумительно. Но объясняй. Я девочка умная, как-нибудь пойму.

"Ты не девочка, ты стерва умная. Но ничего, когда-нибудь я до тебя доберусь".

— После двухнедельного общения с нашими учеными я понял, что проблему с их помощью не решить. Много умных разговоров, рассуждений, а на выходе ноль. Кем бы ни был Мулл, но по сравнению с ними, он гигант. А это так, пигмеи, карлики. Дерьмо, словом.

— Дальше, Локки. Объясняй свой поступок.

— Словом, Весса, меня охватила злость. Злость на этих пигмеев, злость на себя…

— Злость на нынешнего Президента и злость на меня, правильно?

— Правильно, Весса, правильно. Мне надо было ее как-то выплеснуть. Мне казалось, что если я этого не сделаю, то у меня просто лопнет голова, взорвется мозг. И я решил чуть покататься на флайере. Дойти до самой грани жизни и смерти, чтобы чувством смертельной опасности вытеснить это чувство злобы. Я не высокопарно говорю?

— Продолжай, — прозвучал короткий ответ.

— А собственно, продолжать уже нечего. Остальное видели все. Я сумел сесть в пилотское кресло флайера, обманув свою охрану, ввел его в пике и вышел из него действительно на грани жизни и смерти.

— И?

— И в самый последний момент я понял, почему начали пропадать наши звездолеты! Мне об этом сказал Мулл.

— Мулл? Мертвый Мулл?