Волк (СИ)

— Я шел по следу оленя, а потом понял, что там есть и волчьи следы. Хотел уже бросить — не отбирать же у волка добычу, — но тут услышал что-то. Словно плач. Даже подумал, что это человек. Но когда пошел на звук, то нашел его. Лежал в луже крови, а вокруг клочья шерсти и следы еще как минимум троих волков. Видимо, он на чужую территорию забрел и получил. Ну я его на руки и домой. Как только донес — понятия не имею. Пару раз думал уже, что не справлюсь, упаду с ним вместе. Но вот донес как-то, смог.

Рассказ был понятен. Но вот почему папа принес волка оставалось неясным. Он никогда не приносил из леса раненых животных, хоть иногда и находил таких. Он всегда говорил, что слабые и ранение — это способ выжить для более сильных и быстрых. Так устроена природа. Но вот этого красавца принес, хоть и едва справился.

Все еще дрожащими руками Эмилия собрала брошенную траву и наконец-то покормила бедную корову. Та на нее посмотрела так, словно осуждала. Девушка хотела погладить обиженную буренку по носу, но та неожиданно шарахнулась в сторону. Розовый нос двигался — корова явно принюхивалась.

Ну конечно же, одежда пахнет хищником! Еще бы не испугалась.

По дороге в свою комнату Эмилия еще раз заглянула в операционную. Отец все еще стоял возле волка и поглаживал его громадную голову. Никогда еще она не видела папу таким взволнованным.

Ночь Эмилия и отец провели посменно дежуря возле волка. Один раз он стал задыхаться и пришлось ему колоть бронхолитик. В остальном же ночь прошла спокойно.

На утро волк начал приходить в себя. Заметив Эмилию, он моментально оскалился и попытался рычать. Но тут же на его морде появилось что-то вроде гримасы боли — рана на шее давала о себе знать.

Девушка очень медленно встала и направилась к столу. Она должна бы позвать отца, но что-то мешало. Понимая, что животное может спокойно откусить ей руку и даже не заметить этого, Эмилия все-же шагнула ближе к столу и остановилась в метре от волка.

Они смотрели друг другу в глаза — желтые и карие. В голове девушки мелькнуло, что с дикими животными нельзя держать зрительный контакт — это для них призыв к нападению. Но все-же взгляда не отвела. Волк даже не моргал.

Она сделала еще пол-шажочка. Волк дернул ухом.

— Не бойся меня, — прошептала Эмилия. — Я не причиню тебе вреда, только проверю капельницу. Не убивай меня, пожалуйста.

На морде волка появилось странное выражение. Но девушка тут же одернула себя — какое еще выражение на морде у животного?!

Волк позволил проверить капельницу и даже стерпел поглаживание по мохнатому лбу.

— Такое впечатление, что ты все понимаешь, — продолжала говорить Эмилия. — Наверно, вы все-таки умнее, чем о вас говорят. И раз уж мы пошли на контакт, то будь добр — не вставай. Тебе нужно докапать лекарство, да и швы могут разойтись. А я пойду позову отца, он тебя осмотрит.

Выходя из операционной, Эмилия думала, как глупо было говорить с диким животным. Это ведь не дресированая собака, которая будет лежать смирно по команде.

Но вернувшись уже с отцом, она обнаружила, что волк не шелохнулся. Он все так же лежал на столе и следил глазами за капающим раствором.

— Какой умный, — с восхищением сказал отец. — Понимает, что это к лучшему.

Услышав голос отца, волк повернул голову и снова обнажил клыки. Папа застыл на месте. Из горла волка вырывалось клекочущее рычание.

Эмилия шагнула к столу, игнорируя папино возражение. Волк же игнорировал ее и не отрывал глаз от мужчины.

— Он тебе не навредит, — девушка положила руку на голову зверю. — Тише.

Постепенно рык стих, и отец смог подойти. Он бросал странные взгляды на дочь — смесь встревоженности и восхищения. Мужчина проверил швы, сменил бинты и поменял капельницу.

— Будет жить, — наконец подытожил он. — Только бы капельницу еще дотерпел, а там и в вольер можно будет перенести.

Когда они собрались уходить, волк неожиданно вцепился зубами за рукав Эмилии. Его хватка была очень слабой, но все же зверь держал что было сил.

— Он тебя теперь не отпустит, — улыбался папа. — Видимо тебя приняли за свою. Я принесу тебе покушать сюда. А ему пока только воду можно.

Волк выпил немного принесенной воды и с завистью (Какая еще зависть? Показалось!) уставился на яичницу, которую уплетала Эмилия.

— Тебе еще нельзя, — объясняла девушка. Говорить с волком, похоже, ставало привычкой.

— Пусть немного стянется разрыв на кишечнике. Папа тебе поставил витамины, так что от истощения не помрешь.

Волк тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Странный, все-таки, волк. Словно понимает, что ему говорят.

К вечеру волк заметно ожил. Он перестал рычать на отца при его появлении и отчаянно строил глазки, когда он приносил дочери покушать. Но врач был непреклонен — рано еще нагружать раненный кишечник.

Папа не мог никак поверить, что животное ни разу не попыталось встать или тронуть капельницу. Сначала списывал это на немощь после ранения, но к вечеру волк уже явственно мог бы встать. Вот только не хотел. Он словно бы помогал им помочь себе.