Волк среди нас

— Ты права, я не мой брат, — кивнул он мне. — Эта вражда продолжалась столько, сколько я себя помню. Я никогда этого не понимал, а он еще больше начинал на меня злиться, когда я говорил что не понимаю этого. В конце концов, я устал разубеждать его в том, что нам нечего делить, — мне даже и ответить на это нечего.

— Поэтому, ты такой? — склонила я голову на бок. — Не хочешь быть похожим на него.

— Какой?

— Добрый и тактичный, а еще очень терпеливый, и со мной… — остановилась я, чтобы не зайти слишком далеко и решила обдумать свои следующие слова. — Ну, ты нетипичный оборотень. В смысле, ты мог бы со мной по-другому…

— Да, мог. И прямо сейчас, — улыбка спала с моего лица, но он почему-то повеселел от моего выражения лица. — Расслабься, я не изменюсь. Ты хотела знать, почему я такой, так я скажу… Наверное, посмотрев на историю брата со стороны, я извлек для себя уроки. А еще я обещал одному человеку не быть скотиной по отношению к своей паре…

— Это была твоя мама? Когда это было?

— Нет, это не мама, — покачал головой Леон. — Давно. В то время, ты еще не годилась для того, чтобы стать моей парой. Я тогда не смог найти даже кого-то отдаленно подходящего, — как-то это грустно, видеть как другие находят, а ты в постоянных поисках для себя и для волка. — Вот, почти тридцать лет тебя ждал.

Кроме улыбки, он у меня сейчас ничего не вызывал. В смысле, ничего отрицательного. Положительных чувств было больше, чем достаточно. Помимо его внешности, я наконец-то заметила в нем и другое, но думаю что этого недостаточно, для того, чтобы я по своей воле раздвинула ноги. Кхм-кхм, как бы грубо это ни звучало.

— А можно тебя спросить… — возник у меня еще один вопрос, раз у нас тут такая задушевная беседа, но он больше не дал мне говорить. Кажется, я сделала поспешный вывод относительно его терпения. Я снова оказалась в том же положении, что и была пару минут назад. Прижатая оборотнем к мягкой постели.

— Нельзя. Давай больше не будем омрачать сегодняшнюю ночь моим прошлым… — это было не предложение, а утверждение, с которым не спорят. — Ты тянешь время, я понимаю и заметил это, но до утра тебе не протянуть.

Глава 40. Её губы говорят «Нет», её гормоны кричат «О, Боже, да, ещё!»

Что он хочет этим сказать? Он думает, что я не протяну до утра, так и не позволив ему провернуть все его грязные мыслишки на мне? Я себе уже не доверяю, но рассчитываю на его благоразумие и слово, которое он мне дал. Это притяжение которое охватывает меня работает особенно сильно только тогда, когда он прикасается ко мне. Когда не трогает, еще можно трезво думать.

Сейчас, когда я снова с широко раздвинутыми ногами, а между ними он, всё снова стало как в тумане. Мне уже начинать кричать, или немного обождать?

— Эй, — тихо произнесла я, в качестве предупреждения, когда он посмел пробраться своими горячими руками мне под футболку. Специально одела безразмерную, чтобы она меня не обтягивала и выглядела как полный антисекс. Но одного минуса я не учла — залезть под нее, вообще без проблем.

— До тех пор, пока не закричишь, — томно прошептал мне на ухо волк. — Не закричишь, и я не остановлюсь.

Боже, зачем он так. Он никогда не спрашивает устраивает ли меня это, он просто говорит и всё. Вроде как и обсуждению не подлежит. Может я уже передумала играть в эту игру, ведь его руки пробираются всё выше и выше, а меня как-будто парализовало, я и слова вымолвить не могу.

— Правильно, Виола, — поцеловал в шею так, что алое пятнышко теперь точно останется. — Молчи.

Я лишилась своей футболки также быстро, как еще недавно лишалась своих джинс, только гораздо быстрее. Его взгляд зациклился в районе моей груди, которая еще была прикрыта полупрозрачным лифом, а затем он посмотрел на мое лицо, на котором рисовалась откровенная реакция, для меня же это из ряда вон выходящее.

— Уверена, что не хочешь закричать?

— Не знаю, — тихо вымолвила я. Он что, теперь перед каждой снятой вещью будет спрашивать хочу ли прекратить это или нет? Очень мило с его стороны, мне так даже как-то спокойнее. — Ты же пока ничего такого не делаешь.

— Чего именно?…

— Что грозит моей девственности и правом на свободу, — вспомнила я наш разговор в гостиной.

— Это вопрос времени, — теперь он снял с себя футболку отбросив ее на пол, и я, вместо того, чтобы отвести взгляд уставилась на него, и даже не моргала. Чёрт, как я и думала, сотканный идеальным в своем внешнем виде, словно картина талантливого художника. Только вот картины трогать нельзя, а мне очень хочется. Эти мысли убивают мое сознание, но стыда я больше не чувствую.

Такие тела нужно на обложках журналов демонстрировать, а он тут со мной, недотрогой, возится. Что он во мне нашел, кроме того как заурядного размера груди и огромных светлых глаз? Теперь я понимаю, вокруг чего было столько шума. Эти сучки со своими цепкими коготками, просто не в силах смириться, что больше его не увидят.