Волк среди овец

Я полагался на Томми, на его выдержку под градом вопросов. В его словах я не сомневался, мальчик говорил правду. Именно поэтому я позволил Бастеру распоясаться, не вмешиваясь в ту вакханалию, которую он устроил, надеясь, что Томми выдержит. И он оправдал мои надежды. Я не предупредил мальчика, что его ожидает, мне был необходим его неподдельный испуг и растерянность. Томми устоял. Его настойчивость придавала вес его словам под безжалостными нападками защиты. Эту карту я и разыграл. Элиоту удалось ослабить мои позиции, и мне, чтобы как-то выправить положение, пришлось подставить Томми.

- Увидимся в десять завтра утром, - подытожил судья Хернандес. Помните про мои инструкции.

Зал суда постепенно пустел. Мне хотелось увидеть Томми, но мистер Олгрен скрылся вместе с сыном от любопытных взглядов. Он преступил мое указание не покидать здание суда до конца дня, но я гордился его поступком.

Мы с Бекки задержались, чтобы получить копии протоколов и на какое-то время оттянуть встречу с навязчивыми репортерами. Вернувшись в зал суда, мы с удовлетворением обнаружили, что газетчики смылись. Но я знал, что один человек дождется моего возращения.

Бекки колебалась минуту, затем сказала:

- Я отнесу документы наверх.

Я проводил ее до ограждения, где ждала Дженет. Она предоставила мне возможность заговорить первому.

- Ты была в зале? Это было бы мне подножкой, если бы я решился вызвать тебя повторно...

- Мне было необходимо увидеть Томми, - сказала доктор Маклэрен. Она выглядела усталой, но глаза ее блестели, как у больного после тяжелого кризиса, на пути к выздоровлению. Я не успел справиться о ее делах, она продолжила: - Неужели нельзя было оградить ребенка от издевательств этого мерзкого адвоката? Зачем понадобился новый допрос?

Как ей объяснить, что другого выхода не было?! Весь этот спектакль был разыгран для присяжных, чтобы убедить их в правдивости Томми.

- Я попал в безвыходную ситуацию.

Сдерживая дрожь в холодном пустом зале суда, Дженет обхватила себя руками. Мне хотелось прижать ее к себе, но что-то подсказывало мне, что сейчас не самый подходящий момент. В ее глазах зажглась злость.

- Ты выбил почву у меня из-под ног этой публичной экзекуцией. Пойми, даже если Томми справится с болью пережитого насилия, никогда не забудет сегодняшнего унижения.

- Ты сказала, что я ничем не помогу Томми. Мне оставалось одно защитить других детей. Ради этого мне пришлось пожертвовать спокойствием мальчика.

- Я совсем другое имела в виду, не люблю, когда мои советы превратно толкуют. Я просто...

Я мог бы продолжить ее мысль. Она как-то сказала, что не хотела бы иметь ничего общего с человеком, который для достижения своей цели запускает жестокую судебную машину, при этом принуждая жертву страдать больше преступника.

- Дженет, может...

Она покачала головой. Если она что-то и хотела добавить, то это осталось тайной. Она направилась к выходу. В гулком зале звук ее каблуков отозвался азбукой Морзе. Исчезнув за дверью, она не обернулась.

Я ее понимал.

Глава 17

- Я должна первой обратиться к эпизоду с мистером Ризом, - сказала Бекки. - Необходимо, чтобы у присяжных сложилось определенное мнение до того, как они начнут обсуждать приговор.

- Нет. Оставь это мне. В противном случае присяжные решат, что я нарочно избегаю самого сильного аргумента защиты.

Я находился полностью во власти предстоящего заседания, где мне предстояло держать заключительную речь. Я не спал почти всю ночь, занятый поисками самых точных слов, поэтому сейчас не очень вникал в то, что говорила моя помощница.

Громовой раскат вывел меня из этого состояния.

- Черт возьми, Марк! Ты всегда занят только собой.

Она была права. Я не собирался упускать свой шанс. Никогда ранее я так сильно не желал обратить присяжных в свою веру.

Бекки озадаченно уставилась на меня. Без сомнения, она болела за дело.

Я сказал:

- Понимаю твое состояние.

- Да?! - Она нервно рассмеялась, пытаясь погасить свою злость и беспокойство. Мне показалось, что она тревожится не только за исход дела.

Мы обговорили то, с чем каждый из нас собирался выступить на заседании. Я не ущемлял свободу Бекки, но это ее не успокаивало. Мы покинули кабинет, погруженные в свои мысли.

Мне досталась сложная задача. Я вынужден был слушать обсуждение, дожидаясь своего часа, подавляя беспокойство, перебирая в памяти каждую мелочь. Бекки повезло больше. Она вскочила на последних словах судьи Хернандеса, обращенных к присяжным. Бекки выставила на подставку перед свидетельскими креслами переносную доску и обратилась к суду: