Волк среди овец

- Возможно, - сказал я, чтобы успокоить Дженет. У меня самого иллюзий не оставалось. Я вспомнил, как выглядел Остин в суде сегодня вечером. Судя по всему, он был охвачен неподдельным горем. Он был надломлен не только физически. Единственное объяснение похищения Томми, которое приходило на ум, - это сумасшествие Остина. Он, расчетливый, хладнокровный адвокат, обслуживающий элиту, не мог всерьез предположить, что кто-нибудь поверит новой версии, которую он выжмет из Томми. Остин знал, что ничего не выиграет от этого шального поступка. Надо было разгадать мотивы сумасшедшего.

От семи до половины восьмого, казалось, минула целая вечность. Кофе, который кто-то подсунул, булькал в желудке, я не мог вспомнить, когда я в последний раз ел.

Я сидел в кабинете, уставившись на телефон, прямой номер которого был известен немногим. Резкий звонок был сигналом того, что случилось нечто важное. Я схватил трубку, перевел дыхание и ответил.

- Я как дурак названиваю домой, - сказал мужской голос. - Поймешь по автоответчику.

Я так ждал, что услышу Остина Пейли, что сначала обознался. Только после нескольких слов я понял, что ошибся.

- Элиот?

- Могу тебе сказать, где он, Марк. Он хочет видеть тебя одного и прямо сейчас. Он не дает тебе времени на размышления.

Услышав мои переговоры, из приемной в кабинет поспешили люди.

- Не знаю, удастся ли прийти одному, - сказал я.

Элиот промолчал.

- Записывай адрес. - Он начал диктовать. - Это южный пригород, едешь по тридцать седьмой улице и...

- Я знаю, где это.

- Да, он так и сказал. Удачи, Марк.

- Элиот. Томми с ним? У него все в порядке?

Мне показалось, будто связь прервалась. Меня взбесила его нерешительность. Возможно, он молчал потому, что я задал два вопроса сразу, а в правовой школе учат этого не делать.

- Элиот!

- Да, - быстро ответил он и повесил трубку.

Я не один отправился к старому заброшенному дому в тупике. Со мной поехали двое полицейских, один из них специалист по переговорам с преступниками, который пытался за десять минут научить меня, как отвлечь внимание похитителя. Я не очень вникал в его слова. Его голос звучал фоном для моих мыслей.

Когда я понял, что Остин забрал Томми, я побледнел. Окажись Остин поблизости, я не задумываясь задушил бы его. Но ярость проходит. У меня было время, чтобы подумать. Я винил прежде всего самого себя, потому что бросил Томми, как только в нем отпала необходимость. Я позволил Остину добраться до него. Я вспомнил нерешительный взгляд Томми, когда он в зале суда в чем-то сомневался. Я велел ему положиться на меня, и мальчик мне поверил. Я преуспел на ниве лжедружбы. За последние месяцы я завоевал доверие Томми, но и предал его.

Мы, отец Томми, Остин и я, дали мальчику ориентиры. Я вспомнил, как быстро Томми усвоил мои наставления. Я изменил его жизнь так же легко, как научил держать в руках биту. Но теперь восприимчивый Томми поймет, зачем я искал его дружбу. Я использовал его. Я бросил Томми, словно ненужную вещь. Остин поступил так же. Теперь он, если жив, понял, что в мире не на кого рассчитывать, что люди общаются друг с другом из соображений выгоды.

Справившись с яростью, я получил возможность хладнокровно рассуждать. Я вступаю с Остином в борьбу за Томми и если я опоздал, то буду мстить, как настоящий отец.

Тупик, в который упиралась маленькая улочка, был блокирован городской общественной службой. Они на славу постарались. Полицейские машины, "скорая помощь", пожарные и подъехавшая одновременно со мной программа "Новости очевидца" сгрудились за углом. Это было похоже даже не на цирк, а на только что закончившийся карнавал под открытым небом. Кругом было темно.

Ко мне подскочил лейтенант Поль Романо, он в мою бытность помощником окружного прокурора служил патрульным и проходил свидетелем по одному делу. Он подвел меня к углу, откуда был виден дом, где я встречался с Остином два месяца назад. Над входной дверью горел фонарь, таким я всегда представлял бабушкин кров, которая с нетерпением ждет в гости долгожданных внучат.

- Мы поставили людей за домом, - на ходу проинформировал меня лейтенант Романо, - заблокировали тупик и эту часть улицы, привезли снайпера. Ему никуда не деться. Но прежде, чем приступить к штурму, мы должны знать, что творится внутри. Кто там находится? В тех двух машинах перед домом и гараже можно спрятать человек двадцать. Мы не знаем, где мальчик. Мы собираемся послать парламентера...

- Он никого не впустит, кроме меня.

Было очевидно, что Элиот говорил со мной с разрешения Остина. Тот хотел, чтобы я знал, где он находится.

Лейтенант Романо задумался, потер бровь большим пальцем. Он ждал от меня этих слов, сам не решаясь их произнести. Он не хотел подталкивать к этому рискованному шагу.

- Я бы не советовал, - нерешительно сказал он. - Обмен одного заложника на другого никогда не срабатывает. Он прикончит вас обоих.

- Я должен попасть внутрь.

Романо кивнул. Он не стал противоречить.