Волк среди овец

Мак-Клоски налил себе кофе, размешал его, попытался выловить крупинку ложкой. Он напрягся, раздумывая, стоит ли послать меня к черту. Через минуту он понял, что слишком долго молчал, чтобы отмахнуться. Он скривил губы, демонстрируя, что выдал себя, но не заговорил. Если его подкупили, подумал я, то это было много лет назад. Разве срок его молчания еще не истек? Но если его удерживало что-то другое, как предположил Бен, то давление сейчас уже не имело смысла. Никто не мог понизить его в должности.

- Преступления возобновились, - подтолкнул я его. - Возможно, эта история тянулась до сих пор. Этот парень не просто вступает с детьми в половую связь, он разрушает их психику.

- Я читал про эти новые дела, - спокойно начал Мак-Клоски, - и меня это заинтересовало. Но теперь так много изменилось, нет причин думать, что это тот самый подозреваемый.

- У меня есть причины так думать, - напомнил я ему.

Он кивнул.

- Я не уверен, что до чего-то докопался, - сказал он, решив все рассказать. - Я расследовал одно дело. Это было десять-одиннадцать лет назад. Ребенок жил в многоквартирном доме. Ему было восемь лет. Он начал вести себя довольно странно, выделывал такое со своими игрушечными солдатиками, что мать испугалась. Она отвела малыша к врачу, и тот решил, что его изнасиловали. Мать сообщила нам. Она обвинила мужчину из того же дома, который был дружен с мальчиком. Иногда даже оставался с ребенком вместо нее. Она была рада его помощи. Одинокая женщина, она старалась работать и учиться одновременно, лишних денег у нее не было. - Мак-Клоски пожал плечами. - Она назвала мне имя парня, но оно мне ничего не говорило. Я даже не мог доказать, что он существует. И похоже, он почуял недоброе, потому что исчез. Она больше его не видела. Она, конечно, знала, где он жил, так как раньше приводила сына к нему на квартиру. - Бывший детектив некоторое время помолчал, прежде чем продолжать. - Но когда я получил ордер на обыск, квартира оказалась пустой. С мебелью, но пустой. Привратник уверял меня, что она пустовала месяцами. Это было непонятно. Я спросил, у кого еще мог быть ключ, и он ответил, что ни у кого. Я проверил менеджера, его друзей, никто не совпадал с описанием. Затем я сделал полную глупость, решив разузнать, кому принадлежал этот дом. Вы когда-нибудь пытались делать что-то подобное? Меня, наверное, действительно задело за живое.

Я сомневался в этом. Интересно, что стало с восьмилетним мальчиком за последние десять-одиннадцать лет? Были ли у Мак-Клоски собственные дети?

- Очень скоро я озверел от служащих в синих костюмах, вы столько за всю жизнь не видели. Я пытался выяснить, кто имел доступ к ключу. Поиски сузились немного, но на этом уровне ни у кого не могло быть ключей к частным квартирам. На всякий случай они хотели осмотреть одну из квартир, чтобы выяснить, пропустит ли их привратник. Я спросил, не пытался ли это сделать кто-нибудь несколькими месяцами раньше, примерно в то время, когда появился этот чадолюбивый сосед. Люди, занятые важными делами, не помнят таких мелочей, но я знал, кого спросить. Секретарша помнила, как однажды давала ключ. Она не могла сказать когда. Не для босса, а для какого-то консультанта, которого наняла компания, к которому на пару недель должен был приехать эксперт, не желавший останавливаться в гостинице. Так, по крайней мере, сказал ей босс. Я проверил босса, и консультанта - некоего юриста, которого фирма наняла, чтобы уладить кое-какие трудности, возможно, всучить кому-то взятку, - и эксперта из Далласа. Дело уже слишком затянулось к тому времени, понимаете? Я чувствовал, что теряю время. Но мне удалось достать фотографии этих трех мужчин без их ведома. Их снимков не было в газетах. Я нашел фотографии в журнале для бизнесменов, который выпускала эта компания для узкого круга.

Он говорил скороговоркой, видимо полагая, что я догадываюсь, чем все кончилось.

- Я перемешал фотографии с другими и показал их мальчику, - сказал он. - И он сразу же указал на юриста. То же самое подтвердила его мать.

У меня волосы встали дыбом при слове "юрист". Но юристов много, и они работают на разных людей.

- И что вы предприняли? - спросил я.

Мак-Клоски взглянул на меня и рассмеялся.

- Я окончил свою карьеру в отделе по внутренним делам.

- Что?

Мак-Клоски не изменил интонации, но я угадал, что это однажды ему стоило.

- Я представил доказательства своему шефу, - ответил он. - Я знал, что для того, что я собирался сделать, мне нужно было больше полномочий. Мне надо было провести очную ставку, а для этого арестовать подозреваемого. Я пошел к шефу и рассказал, кого подозреваю и что хочу предпринять. Он выслушал меня и пообещал все обдумать, а на следующей неделе меня понизили в должности. Перевели во внутренний отдел.

Он посмотрел на меня, чтобы удостовериться, что я понял смысл сказанного, затем добавил: